Простое свидетельство - страница 6

Началось все весьма банально. Один богатей, с которым мы в то время пытались дружить, в минуту откровения поделился мечтой о балерине. Ничего в этом не было особенного, даже хорошо, что при его сумасшедшей жизни у человека еще есть мечта, тем более, он намеревался не просто балериной овладеть, а строил романтические планы и в эти моменты смущенно морщил лоб, округлял глаза, хихикал, что очень ему шло, подкупало и внушало надежду на то, что и богатеи не лишены человеческого. Этот мой в итоге несостоявшийся товарищ был от земли метр семьдесят два сантиметра и женщин выше себя не терпел. Балерины, по его мнению, все как раз и должны быть маленького роста при идеальном телосложении и обширных талантах, присущих эмоциональным, творческим, музыкальным и очень спортивным девушкам. Мы полагали, что в Большой театр уже отобраны лучшие и для счастья осталось только проникнуть в его закрома. И так удачно получилось, что один из моих сотрудников в советское время был музыкантом, сам преподавал и занимал высокие посты в мире музыки, но в Душанбе. Потом, во время первой таджикской войны, ему пришлось переехать в Москву. Сохранить он сумел только старый кабинетный рояль, который в Москве продал, и купил трехкомнатную квартиру. Нигде по музыкальной линии дядька себе работы не нашел. Начал работать у нас с самых стартовых должностей и держался. У него была молодая жена и сын маленький. А у нас народ простой – посмеивались над его манерами, он такой был весь изящный, немного даже напоказ. Иногда это смотрелось комично, когда он работал, например, на курьерской должности. А знал человек, как оказалось, очень многих. Например, дружил с директором по опере Большого театра, и всякие забавные истории рассказывал из артистической жизни. Мы, грешным делом, думали, врет, а потом все оказалось правдой. И как-то раз зашел у нас разговор про балерин, а он возьми и скажи, что ничего нет проще при современной нищете Большого театра как познакомиться с балериной, и обещал это обсудить со своим старым приятелем – тем самым директором по опере. Я поддакнул, хихикнул и думать забыл о нашем разговоре, а он деньков через пять сообщает, что обо всем договорился: нужно учредить премию лучшей балерине месяца. Минимальная сумма: четыре тысячи долларов, вручать будем прямо в кабинете самого главного художественного руководителя – директора. Мы также можем в этот вечер присутствовать на спектакле в ложе «А», и время от времени всех свободных от гастролей балерин будут от нашего лица приглашать в ресторан, где мы можем с ними в неформальной обстановке поужинать. Я очень удивился, спросил, про каких балерин идет речь, может про кордебалет? Он ответственно заявил, что про лучших из лучших, и еще сказал, что художественный руководитель Большого театра народный и заслуженный всего на свете лауреат Владимир Васильев готов с нами встретиться хоть на этой неделе и обсудить детали.

Я, признаться, был удивлен, но ситуация приобретала любопытные очертания, и еще день-два я потратил на то, чтобы, преодолев заслон из секретарей и помощников, сообщить это неожиданное предложение своему богатенькому приятелю. Ему понравилось. Решили, что три тысячи выложит он, одну я, а рестораны оплачиваем пополам. Мне такое распределение не показалось справедливым, ведь я, честно скажу, балеринами не интересовался, у меня и так в то время кроме жены и сына были обременительные отношения с секретаршей и удаленная романтическая любовь в Швейцарии, к тому же доходная часть моего скромного бизнеса была раз в сто меньше его олигархического, но пришлось согласиться, утешив себя мыслью, что и я внесу свою лепту в помощь российской культуре.