3) Самое время пылесосить ковролин в ресторане.
Завтрак заканчивался в 10:30, по выходным – в 11. До 12-ти у тебя было время, чтоб идеально пропылесосить зал ресторана. Если ты не успел, то это уже твои проблемы.
Зал казался огромным. Он кажется достаточно компактным, когда ты приходишь просто поесть. Другое дело, когда тебе необходимо вылизать каждый квадратный метр, в том числе диваны. Гости неряшливы, как и любой человек, как и ты. Ты гадишь, мусоришь, роняешь еду, боже, будь осторожнее, когда ешь на завтраке яйцо-пашот!
Все должно сверкать. Это твоя работа. Это – твоя зона ответственности.
Когда зал ресторана сверкал, капли пота стекали с меня, они попадали в глаза и больно щипали. А рабочий день продолжался.
К концу практики я выматывался. Меня ждала Алина у отеля. Мы свернули с Заки Валиди на Аксакова, и двинулись в сторону Свердлова – там ее общага.
– Как практика? – спросила Алина.
– Нормально, – я снова был чем-то недоволен.
Я всегда был чем-то недоволен. Когда она все делала правильно, я находил повод придраться к ней. Когда она была согласна со мной во всем, я был не согласен с собой. Она мало говорила. В основном говорил я, но не в этот раз – слишком устал. Мне хотелось побыть одному. Стоило сказать ей об этом.
– Сегодня была волонтером, – сказала Алина. – В «конгресс-холе» проходил финал КВНа. Я стояла в гардеробе. Мне все подавали и подавали куртки, хотя, казалось бы, такой жаркий день. Мне и в кофте жарко! А потом народу становилось все больше и больше, я глупо улыбалась всем и просила подождать. КВН закончился, и все стало хуже. Меня торопили, а я устала. Кажется, что мне пора это забросить. Но с другой стороны – у меня повышенная стипендия, я не могу это бросить просто так. Благодаря студактиву стипендия высокая.
Чуть позже я понял, что когда девушка жалуется тебе, не стоит влезать и что-то предлагать. У них уже есть свой собственный выстроенный механизм, и у них все держится как надо. Но если ты влезешь, то останешься в дураках. Девушка в этот момент нуждается в участии. В понимании. Достаточно слов и объятий, в духе: «Пойдем ко мне. Ты такая молодец. Ты так здорово со всем справляешься». Но до этого я дошел позже, поэтому сказал:
– Может тебе стоит просто отбросить это и о отказаться лишних дел?
– Ты меня вообще не слышишь и не понимаешь! – ответила она.
Конечно, мы поругались. А впереди было две недели практики. Я уже был выжат. Проводил ее до общежития, после прыгнул в автобус, доехал до микрорайона и нажрался разливным пивом.
Следующее утро было похмельным и дождливым.
Мы много спорили друг с другом, а я много пил.
Я забрал книжки Уэльбека из книжного и оказался в цетре, а потом мы с друзьями оказались в баре.
– Когда я был в Чехии, – сказал Макс, – мы долбили дурь так, что наутро я не совсем понимал где нахожусь. Дурь была везде: в шкафчике на кухне, под подоконником, даже в настенных часах вместо батареек. Я просыпался и начинал по-новой – напас за напасом, а вот ближе к вечеру все только начиналось. Чтоб вы понимали, пиво там дешевле, чем вода. И мы пили и было вообще плевать! Артур, а ты че такой неразговорчивый, все норм?
– Угу. – Я активно переписывался с Алиной. – Просто это. Вполне вероятно, что Алина залетела.
– Мужик. – Макс протянул руку и пощупал меня за плечо: – Пойдем покурим?
Мы зашли в курилку. Я уселся за высокий барный стул. В одной руке – сигарета, в другой – коктейль «Белый русский». Я начал жаловаться:
