Это было странно, но такой она была. Я с тревогой посмотрел на неё. Что-то в ней глубоко взволновало меня: восхитило и встревожило в равной мере. Она, как ни в чём не бывало, ответила мне сухим взглядом.
– Что ж, – медленно проговорила она, – ты выглядишь лучше, чем я ожидала. Девушка удивленно покачала головой. – Но таким ребёнком!
Замешательство захлестнуло меня. Я был смущён как её фамильярностью, так и откровенной оценкой, а затем увидел ещё кое-что: взгляд, который не мог понять, взгляд изумления, даже симпатии.
– Я тебе не подхожу, – сказала она с озорной улыбкой, – по крайней мере, в этом смысле. Скажем, я та, кто желает тебе добра.
В этот момент что-то безо всяких слов сообщило о себе. Ошеломляющее чувство дежавю прошло сквозь меня: смутное воспоминание. Походило на неожиданную встречу со старым другом заграницей. Я почувствовал ещё один электрический разряд, на этот раз отчётливый и волнообразный, кожу покалывало, и волосы на шее поднялись. Я вздрогнул, медленный прилив возбуждения прошёл по всему позвоночнику. Она пристально взглянула на меня, и я с сомнением посмотрел на неё в ответ. Что-то непостижимое связывало нас. Она заметила моё замешательство и выглядела раскаявшейся, губы её дрогнули в грустной полуулыбке. Мой предательский рот неуверенно улыбнулся в ответ. Я не мог отрицать близость, которую ощущал.
– Кто… кто ты? – запнувшись, произнёс я.
– Поверь мне, – мягче сказала она, – знаю, это непросто.
Я неохотно кивнул, озадаченный, но очарованный. Но настроение мгновенно испортилось. В подсознании что-то шевельнулось, и я ощутил необычайную вспышку злобы. Меня сковал шок.
Глаза её сузились.
– Да, – сказала она, – и это тоже.
Теперь я потерялся, совершенно сбитый с толку: меня удерживала только сила её личности. Слишком много странного случилось, и мой разум не мог отследить, что происходило. Возникло непонятное чувство, что вижу свою жизнь с двух разных ракурсов, и меня захлестнуло волной головокружения. Пошатнувшись, я чуть не упал. Девушка сжала мои руки и впилась в меня взглядом.
– Держись, смотри на меня, всё будет хорошо, – требовала она, вкладывая в меня свою волю.
Происходило что-то необъяснимое: чувство реальности менялось. Дежавю вновь усилилось. В качестве сознания произошёл сдвиг, восприятие всего вокруг обострилось. Непонимание боролось со страхом, но в глубине души какая-то фундаментальная уверенность не давала покоя: на поверхность, как забытая деталь, всплывало неизвестное воспоминание.
В какой-то мере нормальность вернулась, и я попытался отрицать случившееся, став на удивление поверхностным. Я припомнил образ удивлённого Чарльза, держащего в каждой руке по стакану.
– Боже мой, Чарльз! – ахнул я, – я оставил его там!
– Ты увидишь его позже, – нетерпеливо сказала она, – фактически, ты должен.
Я нахмурился. Опять загадки. Она посмотрела на меня.
– Знаю, тебе это кажется безумием, просто потерпи меня ещё немного.
– Безумие – это ещё мягко сказано об этом столетии, – проворчал я, нащупывая сигареты. Я подумал, что сигарета – как раз то, что мне нужно, но не мог ошибиться сильнее. Едва она коснулась моих губ, как девушка с презрительным фырканьем выхватила её и выбросила через плечо.
В полном изумлении я уставился на неё.
– Зачем ты это сделала? – в бешенстве спросил я, но в ответ столкнулся лишь со свирепым взглядом и более осторожно продолжил:
