Надев туфли, я заметила новую проблему. На черных колготках остались белые катышки козьего пуха. Руками отодрать получалось плохо, все равно ноги смотрелись смешно и неряшливо. Окончательно расстроившись, я рассеянно приняла из рук начальника, приготовленный для меня чай, и не сразу поняла, что он ко мне обращается.
–Дарья, что с вами?– поинтересовался он,– дома все в порядке?
–Да, все в порядке,– очнулась я, – простите!
–Но вы расстроены, совершенно точно. Из-за ухода Ольги Ивановны?
–Что вы! Нет!– не сумела я скрыть улыбку.
–Это все сотрудницы!– догадался он,– Я слышал, как они вас встретили. Видимо, заклятые подружки избрали вас для развлечений. Под моим руководством не один коллектив жил. Встречались и женские, но такого я в офисе не допускаю. Не беспокойтесь, я поставлю их на место.
–Нет, нет!– поспешила возразить я, – не нужно никого ставить. Это они пошутили!
– Прикрываете их?– улыбнулся Сергей Петрович,– Умница! Вам плюс! А коллеги, поверьте, угомоняться.
Я встала, и поблагодарив за чай, стала пробираться к выходу.
–Стойте!– скомандовал начальник и достал из портфеля круглую щетку,– вот этой штукой хорошо чистится пух! Дайте я вас научу.
Сергей Петрович склонился к моим ногам и ровными движениями стал счищать козью шерсть с колготок. В этот момент в комнату зашли две сотрудницы. Трудно описать, что именно выражали их лица, но сцена, безусловно, произвела фурор.
Не думала я не гадала, что в унылое и холодное утро понедельника судьба подбросит мне сюрприз.
С тех пор все переменилось. Изменилась и я. Куда-то подевалось убогое создание, волочащее ноги на ненавистную работу. И родилась, а может, возродилась, молодая девчонка, часами крутящаяся перед зеркалом, интересующаяся одеждой и косметикой, и ловящая на себе взгляды мужчин даже в ноябре.
Ленка призналась, что вернулась ее задушевная подруга, с которой она, было, попрощалась. И эта подруга – я. Теперь вечерами она не лежала под боком Толика, пялясь в телевизор, а сплетничала со мной на кухне.
– Какого цвета его глаза?– как-то спросила Лена.
Вопрос озадачил.
–Я не знаю!– расстроилась я, что упустила такую важную деталь.
–Как так?– удивилась подруга.
– Я не разу не смотрела в его глаза. Стесняюсь.
Ленка засмеялась:
–Ну, ты уж наберись храбрости. Может, это его побудит перейти к решительным действиям.
–Что ты, Лен,– покраснела я,– какие решительные действия? Я не готова!
–Ну, готова? Ты ж в него втюрилась! Не так?
– Скрывать не буду. Но, знаю, если он сейчас пригласит меня куда-то, то я со страху могу отказать, а потом не прощу себе этого.
Ленка засмеялась так громко, что Толику стало завидно. Веселятся! Без него! Он бросил свой телик и присоединился к чаепитию. Интересный разговор пришлось прервать.
Я снова стала нуждаться в деньгах. Все запасы ушли на одежду и косметику. Я покупала только самые дешевые вещи с распродаж, но и это было не по карману. А делать нечего. Стыдно было при Сергее Петровиче носить одежду, купленную мамой в Васютине лет пять назад.
Когда я в первый раз после выходных, вышла на работу в коричневой узкой юбке элегантной длины, блузке бутылочного цвета и новых полусапожках на маленьком каблучке, Сергей одарил меня взглядом, которого я никогда не забуду.
«Ты моя умница!»– прочитала я в его глазах. Весь день работа моя спорилась. Я летала за конторкой, как на крыльях. А вечером по дороге домой зашла не в булочную, а в магазин бытовой химии. И купила там не средство для мытья посуды, а тушь и пудру.
