Я чувствовал жгучую потребность воплотить эти наставления на практике сей же час.
Такой была поверхностная демонстрация медитации.
Затем, внимая наставлениям о медитации,
Подобно человеку, пытающемуся понять смысл слов, доносящихся издалека,
Я ощущал себя в тупике, не понимая того, что только что услышал.
Такой была неспособность прояснить сомнения.
Сейчас, слушая о медитации,
Подобно тому, кого заставляют проглотить свою рвоту,
Я не чувствую ничего, кроме отвращения.
Так проявляется потеря желания получить больше.
Вначале, пребывая в ретрите в глуши,
Как путник, только что вернувшийся домой,
Я чувствовал совершенный комфорт.
Такой была радость быть там, где я был.
Затем, оставаясь в ретрите в глуши,
Будто ослепительная красавица, оставшаяся совсем одна,
Я чувствовал тревогу и опасность.
Таким было сильное беспокойство.
Сейчас, будучи в ретрите в глуши,
Подобно старому псу, нашедшему подходящую канаву, чтобы в ней сдохнуть,
Я чувствую покой и удовлетворение.
Так выглядит игра в труп.
Поначалу, размышляя над воззрением,
Я был как стервятник, ищущий самое высокое гнездо:
Чем выше воззрение, тем больше оно мне нравилось.
Так выглядело хвастовство о философии.
Позднее, размышляя над воззрением,
Как человек, который призадумался на распутье,
Я пугался, что могу пойти неверной дорогой.
Таким было пребывание в сомнении.
Сейчас, раздумывая над воззрением,
Я будто слышу, как старик бормочет что-то на ухо младенцу,
И чувствую, что немного запутался.
Так выглядит потеря всех ориентиров.
Поначалу, думая о медитации,
Как двое влюблённых,
Я не ощущал ничего кроме страсти.
Такова была жажда практиковать.
Затем, думая о медитации,
Как слабак, пригнувшийся к земле от тяжёлой ноши,
Я чувствовал, что мне это не под силу.
Таким было отсутствие достаточной практики.
Сейчас, думая о медитации,
Как игла на камне, балансирующая на острие,
Я не могу успокоиться ни на мгновение.
Так выглядит желание покончить с медитацией.
Поначалу, размышляя о поведении,
Подобно дикому мустангу, привязанному к колышку,
Я чувствовал, что обеты ограничивают меня.
Таким было притворство в дисциплине.
Затем, размышляя о поведении,
Подобно старому сторожевому псу, сорвавшемуся с цепи,
Я чувствовал свободу делать всё, что пожелаю.
Таким было оставление обетов.
Сейчас, размышляя о поведении,
Будто [некогда] ослепительная красавица, махнувшая рукой на былую красоту,
Я чувствую себя совершенно несвязанным.
Так выглядит прекращение заботы об условностях.
Поначалу, когда я размышлял о цели>36,
Будто слыша сладкие речи мошенника,
Она казалась мне великолепной сделкой.
Таким было чрезмерное ожидание.
Затем, когда я размышлял о цели,
