Против часовой стрелки - страница 8

– Вот ещё, – фыркнула Римма, – не хватало мне в его каюте чай пить. Вы бы видели его каюту, Сергей Петрович, там не то, что чай пить, там находиться невозможно. Одно слово, бурят!

Дверь медотсека бесшумно отъехала в сторону, пропуская капитана и второго пилота. На лице последнего красовался огромный синяк. Правый глаз и ухо казались соединенными несколькими красными полосами, отчего смуглое лицо сразу приобретало сюрреалистичный фиолетовый оттенок.

– Сергей Петрович, голубчик, гляньте-ка этого оболтуса. Говорит, что ремни не закрепил при прыжке через гипер, вот и ударился.

– А что тут смотреть? – Сергей Петрович бросил беглый взгляд на пациента и развернулся всем телом к капитану, заложив руки за спину. – Конечно, ударился. Судя по всему, о чей-то кулак ударился. Как раз пару часов назад, во время прыжка. Пусть возьмёт дежурный пакет первой помощи да намажется. Ничего критичного не вижу.

– О кулак? – Капитан пристально поглядел на провинившегося. – То-то я смотрю, уж больно похоже на то, как разукрашен был брательник мой Илюха, когда та блондиночка с исторического… кхм… неважно. Значит, ничего критического? Тогда обойдешься без быстровосстанавливающих средств, лёд достанешь из холодильника и приложишь. За неделю сойдёт как раз! Всё ясно?

Второй пилот с тоской посмотрел на настенный календарь, где бегунок упрямо показывал тридцать первое декабря.

– А может, лучше наряд вне очереди? Даже два наряда? И грузовой отсек вымою, сам, без роботов!

Капитан задумчиво постучал носком ботинка о ножку стула, на котором успел с комфортом устроиться.

– Два наряда, говоришь? Новый год? А знаешь, так и сделаю! Искин, запиши второму пилоту три наряда вне очереди! Строго в смены, которые пересекаются с навигатором!

– За что-о? – завыл пилот. – Почему в смены с Пашкой?

– Капитан, вас вызывает таможня, – раздался голос дежурного в колонках, – переключить сеанс связи на медотсек?

– Не надо, – капитан поднял своё грузное тело, стряхнул с лацкана невидимую пылинку и ребром ладони проверил положение фуражки, – сейчас на мостик подойду.

Едва за капитаном закрылась дверь, как второй пилот со всей силы стукнулся лбом о пластиковую переборку отсека, добавив к синяку на скуле розовую полосу поперёк лба.

– Почему с бурятом-то?

Доктор меланхолично пожал плечами, проверил, что фляжка не торчит из кармана, и ворчливым тоном сказал:

– Идите, молодой человек, идите. Не портите корабельное имущество, не хватало ещё обшивку стены повредить вашим деревянным лбом. Кроме того, льда в холодильнике не так много, как вам может казаться: на второй след от удара не хватит. И не смотрите так жалостливо, все равно у Риммы не получится выдать лекарственное средство незаметно от меня.

Первый раз Римма протирала стол яростно, вымещая на нём всю свою злость. Ну ведь можно было нормальную трассу проложить! Да, летели бы дольше. Но встретили бы Новый год как люди, на какой-нибудь планете! Сходили бы там в кино, поужинали где-то в ресторанчике. А домой прилетели бы к Рождеству. Но нет. Навигатор нашёл офигенный вариант. Всего двенадцать прыжков! К вечеру уже дома. И зачем только капитан утвердил трассу? Как весь экипаж приветствовал эту новость радостными криками, Римма предпочитала не вспоминать.

На втором раунде отмывания кабинета злость сменилась размышлениями о том, что она скажет маме. Та ведь будет ждать дочку к празднику. Нарежет оливье, купит смешных маленьких мандаринок. А дочка даже позвонить не может, потому что старенький двигатель заглох после восьмого прыжка в такой дыре, что связь только с ближайшей обитаемой планетой. Дальше уже мощности не хватало. Да ещё и планета, как назло, карантинная! Не высадиться на ней, не сходить в кино. Даже ёлкой в космопорте не полюбоваться.