Да, я помню, что раньше, ещё 10 минут назад, в кабинете психолога, когда я вспоминала, как бралась за подлокотники кресла в самолёте, у меня начинало колотиться сердце, пробивал пот, ладони становились мокрые, я переставала дышать, словно я смотрела фильм ужасов и одновременно в нем участвовала.
А спустя 5 минут, двигая глазами вправо и влево, я словно вижу всю эту картину со стороны и без эмоций. Картинка становится расплывчатой, далекой, тусклой. И я уже не могу почувствовать ничего. Нет страха.
Я вернулась домой и спокойно забронировала авиабилеты в Африку, причём даже не у компании “Аэрофлот”, и скинула мужу ссылку на оплату.
Я несколько месяцев настраивалась на покупку этих билетов и не могла решиться. А сейчас купила, словно хлеб в супермаркете.
Затем ещё четыре встречи мы дорабатывали мою аэрофобию. Оказалось, что масло в этот огонь добавили все фильмы, новости по телевизору, которые я смотрела про авиакатастрофы. Воспоминания от этих кино также пришлось отрабатывать методом ДПДГ. Также оказалось необходимым “почистить” воспоминания, когда в авиакатастрофе погиб мой одногруппник по университету.
Полёт прошёл хорошо. Эмоции при полёте были, но они были какими-то совсем другими. Это было похоже на детские воспоминания, когда качаешься на качелях. Вроде и немножко страшноватенько, но какое-то невероятное удовольствие именно в этом парении над землей.
Восторг до мурашек».
С Юлей было 5 встреч на тему аэрофобии, в среднем по 70 минут каждая, именно по технике ДПДГ, не считая общей беседы. Было отработано 73 картинки.
Точно таким же образом ДПДГ-терапия помогает убрать ЛЮБЫЕ фобии:
– страх высоты;
– страх собак;
– страх пожара;
– страх лифтов;
– страх других замкнутых пространств;
– страх пауков, насекомых;
– страх змей;
– и прочие.
Сложные роды, послеродовая депрессия
Олеся, 27 лет, замужем, есть сын, косметолог.
«Я была уверена, что мои роды пройдут хорошо. Даже думала, что уж я-то кричать точно не буду. Я не из слабеньких. И тут оно началось.
Несмотря на то что я обратилась в роддом через знакомых, за деньги, через завотделением, ничего не помогло.
Я чувствовала себя в больнице так, словно для врачей я кусок мяса на конвейере. Анестезиолог, когда узнал от меня, что у меня аллергия на препарат, раздосадованный, что его зря вызвали, орал на врачей таким матом, что волосы дыбом вставали. После этого врачиха оторвалась на мне и орала, что я типа плохо старюсь и что-то делаю не так. Я так в итоге и не поняла, что именно она имела в виду. Сутки мучений закончились в итоге кесаревым сечением.
Сказать, что от боли и от отношения врачей, от убогости больницы у меня был шок, – это ничего не сказать. Первые часов 15 я молилась и орала, орала и молилась. Мне казалось, что это длится целую вечность. Во время схваток я не хотела уже ни ребёнка, ни сама жить – ничего. Я стала умолять, чтобы мне вкололи хоть что-нибудь, чтобы я уснула. Я готова была к тому, чтобы меня усыпили навсегда, только бы это все закончилось.
Сын все же родился, и меня сразу с ним положили в отдельную палату вдвоём. У меня совершенно не было сил после операции его носить, вставать, качать, брать и укладывать. Внутри и снаружи все болело.
И начался второй круг ада. Сын кричал постоянно. Спал максимум минут по 10 и потом орал, и орал, и орал. Я не понимаю, как я выдержала эти 5 дней в больнице. Видимо, ребёнок как-то считывал мое шоковое состояние и просто озвучивал его криком.
