– Здравствуй, Глеб, проходи! – он указывает на кресло перед собой.
Здороваюсь, медленно подхожу и усаживаюсь.
– Я – старший дознаватель, штабс-капитан гвардии Ханс Краузе, – представляется мужчина, внимательно рассматривая меня, – Перед тем, как ты покинешь клинику, у меня есть к тебе несколько вопросов.
Перед дознавателем на пустом столе лежит одна единственная папка. Он пододвигает ее к себе, открывает, раскладывает бумаги поудобнее. Похоже, ждал именно меня и именно сейчас.
– Так, Глеб Штельмахер, двадцать лет, добытчик, – Краузе читает досье, время от времени поднимая на меня взгляд, – Так… Проживает в Данциге, там же родители… Военнообязанный, не женат, в порочащих связях не замечен, к ответственности не привлекался… Все правильно?
Киваю. Ханс удовлетворенно откладывает один листок, берет в руки другой.
– Ага, работает добытчиком уже два года, результаты средние. Страховка стандартная, инструктаж по технике безопасности пройден вовремя.
Он смотрит на меня, ожидая, не хочу ли я чего-нибудь добавить. Нет, не хочу. Какой уж там инструктаж, так, видимость одна. Не стреляй себе в ногу и не прыгай под колеса мехмобиля. Для галочки послушали и эту самую галочку в журнале инструктажа поставили.
– Глеб, ты помнишь инструкции? – вопрошает дознаватель, – Что нужно делать, если видишь перед собой суккуба?
– Стрелять, – отвечаю после коротких сомнений.
– Стрелять! Стрелять сразу, не раздумывая! – подтверждает Ханс, – Так почему же ты не стрелял?
Мне нечего сказать. В нее я не стал бы стрелять никогда в жизни. Скорее, я бы выстрелил в штабс-капитана Краузе, в главврача и коменданта. Да я бы себя пристрелил, если бы это понадобилось ей! Лишь бы еще раз увидеть эту улыбку, почувствовать прикосновение руки. Мне кажется, я готов на все ради шанса снова быть с ней рядом.
Но так отвечать нельзя, это я почему-то понимаю.
– Я подумал, она дочь лесника, – мямлю наконец.
– Какого лесника, Глеб? О чем ты? – Ханс смотрит с сожалением, – В диком лесу, одна, без оружия, без припасов. За тридцать верст от ближайшего поселения. Глеб, ты же не дурак! О чем ты думал?
Я сижу, понурив взгляд. Штабс-капитан огорченно перекладывает бумаги на столе, отводя взгляд в сторону. Некоторое время мы оба молчим. Потом дознаватель решительно отодвигает документы и смотрит прямо.
– Ладно, Глеб, не вини себя, – мягко говорит он, – Ты ни в чем не виноват. Не было у тебя шансов. Никаких. Не помогли бы никакие инструкции и советы.
Ханс встает и продолжает говорить, прохаживаясь по комнате.
– Никто не выстоял бы, ни один мужчина. Солдат, генерал, суперагент, ниндзя. Все равно – перед суккубом все едины. Не спасает никакая подготовка. Стопроцентное поражение. Только вот и смертность после такой встречи тоже стопроцентная. И у меня возникает резонный вопрос: почему ты выжил?
– Не знаю, – я виновато пожал плечами, – Она не успела… наверное… спугнули…
– Нет, Глеб, – перебил меня офицер, – Суккубу вообще достаточно пары секунд, чтобы любого человека насмерть высосать. Просто они любят растягивать удовольствие.
Краузе подошел к окну, посмотрел на улицу.
– Почему она тебя пощадила, вот в чем вопрос. Это крайне нехарактерно для демонов. Скажу больше, нет ни одного документально зафиксированного свидетельства подобного везения.
– Не знаю, мистер дознаватель… Я не виноват… – проговорил совсем тихо.
– Никто тебя не винит! – он резко обернулся, – Ладно, Глеб, расслабься, все нормально. Все твои показания у нас есть. Но какое-то время гвардия должна за тобой присматривать, согласен? Все-таки уникальный случай!
