Я смотрела на Наталью, ее измученное лицо, я видела, что она, действительно, жалеет о том, что потеряла свое настоящее счастье. Не ценила, не берегла то, что было дано от Бога, и поняла это слишком поздно. Я не понимала ее, но мне стало жаль ее. Слабая женщина, которая не смогла уберечь своего счастья, не понимая, что бежать от судьбы бесполезно, судьбе нужно противостоять, а счастье свое беречь то, которое есть, а не искать лучшей жизни.
– Что же ты наделала, Наталья? Какой такой, другой жизни ты захотела? О чем ты думала тогда? Ты боялась? Ты могла поговорить со мной, я бы тебе роту охраны выставила и Максима твоего в порошок растерла, я бы помогла тебе. Ты, могла поговорить со мной тогда, пять лет назад, но ты решила кардинально поменять свою жизнь… Степан очень любил тебя и ты ведь тоже любила его.
– Я и сейчас люблю его, Настя. Я знаю, что он никогда не простит меня, – из глаз Натальи покатились слезы. – Я очень виновата перед ними, я знаю. Я умоляю тебя, Настя, помоги мне наладить отношения с сыновьями.
– Как ни странно, Наталья, но мне жаль тебя, только вот помочь тебе, я не смогу.
– Пожалуйста, Настя. Я очень прошу тебя, помоги мне.
– Дело не во мне и не в том, как я сама к этому отношусь, чего бы там между вами не происходило, я за счастье Степана и ребят. Только вот сыновья твои выросли, Наталья, – я показала ей фото ребят в телефоне. – Сенька женится летом, весной у тебя родится внук. Они уже взрослые и смогут ли они тебя понять, я не знаю.
Наталья смотрела фото, слезы ручьями текли по ее щекам. Она отдала мне телефон и закрыла лицо ладонями. Я сидела молча, дав ей прореветься и успокоиться.
– Что мне делать, Настя? Как мне вымолить прощение у них? – всхлипывая, спросила она.
– Я не знаю, Наталья.
– Я прошу тебя, поговори с ними.
– Я поговорю с ребятами, но я ничего тебе не обещаю…
Я пригубила из стакана апельсиновый сок и пристально посмотрела на Наталью, что-то не нравилось мне в этом разговоре. Я не могла понять, что именно. Наталья искренне раскаивалась, сожалела, да, но… Что-то определенно было не так. Что? Чрезмерное напряжение Натальи? Ее затравленный взгляд? Именно затравленный взгляд скрывался под ее уставшим и измученным взором. Тогда пять лет назад я, я чувствовала почти тоже, но Наталья убедила меня в том, что она просто хочет сбежать от всей этой крови и я поверила ей. Сейчас, я не просто чувствую, я уверенна, что-то не так. Что? Наталья пытается обмануть меня? В чем? Нет, не в том, что она жалеет о разлуке с сыновьями, а в чем?
– Наталья, – я снова посмотрела на нее. – Ты ни чего больше не хочешь мне сказать?
Она вздрогнула и опустила глаза, не в силах выдержать мой пристальный взгляд, этим она окончательно убедила меня в том, что она либо чего-то не договаривает, либо…
– Наталья, – повторила я.
Она взяла в руки мои ладони, с силой сжала их и все же посмотрела мне в глаза.
– Поговори с ребятами, Настя…
Я смотрела ей в глаза и понимала, что если ей и есть, что сказать, ни чего она мне не скажет.
– Наташ, одну ужасную ошибку ты уже совершила, не совершай следующей…
Она продолжала молчать. Я встала со стула, собираясь уходить.
– Настя, я умоляю тебя… – она снова взяла меня за руку и посмотрела мне в глаза.
– Я поговорю с ребятами, – сухо ответила я и покинула кафе.
«Что же ты скрываешь, Наталья?» Этот вопрос не выходил у меня из головы.
Вечером, после ужина я позвала Арсения и Ефима к себе в кабинет. Они вошли и присели рядом со мной. Я молча смотрела на них, не зная, как объяснить им, что в жизни все намного сложнее, чем нам хотелось бы.
