«Что делать? Я вовсе не боялась ни этих кавказцев, ни кого-то еще. Я беременна и совсем одна. Как уберечь сыновей? Кто кого размажет вопрос, но встряска меня ждет серьезная. Теперь не только моя семья, семья Артура попадает под пресс. Какого хрена им надо от Артура? Из-за меня? Моей семьи им мало?…»
– Можно?
Я убрала ладони от лица, в дверях стоял Трофим.
– Проходи, Трофим.
Он присел к столу рядом со мной.
– У нас проблемы?
Я промолчала, серьезно посмотрев на него.
– Настя, я понимаю, что я – сын твоего друга. Просто скажи мне, что делать? Ведь чем-то я могу тебе помочь?
– Можешь, Трофим. Ты будешь моими глазами и ушами. Будь готов к подлянкам со всех сторон. Сам не вздумай никуда лезть. Ты должен каждую минуту знать, где находятся твоя мать и братья…
Я продолжала тренировки с ребятами, но сама в них уже не участвовала. Мне казалось странным поведение Сени. Старший из них, он всегда был серьезнее остальных ребят, но сейчас он выглядел мрачным и весьма удрученным. Мои орлы растут сильными и крепкими ребятами, они прекрасно развиты физически, прекрасно обращаются с оружием и метко стреляют. Я хотела, чтобы они выросли настоящими мужиками, могли постоять за себя в любой ситуации. Но я совсем не хотела, чтобы, как я, они стали хладнокровными головорезами. Сыновья Марка, как и Данила, Степан и Никита в свои 20-ть лет, умели не только стрелять, но и убивать. Этих же ребят, я пыталась оградить от того криминала, который творился в моей жизни, хоть и понимала, что однажды им предстоит взять в руки автомат и стрелять уже не по деревянным мишеням. Они все пошли по стопам своих отцов, определив свое будущее. Они знали о моих разборках и стрелках, но лишь на словах, после обстрела нашего дома, они ничего подобного не видели больше.
«И не мое ли поведение в последнее время, так изменило Сеню? – думала я. – Одно дело слышать, совсем другое видеть. Мои «друзья» опять же, могут давить не только на меня. Надо бы с ним поговорить».
Я сидела в гостиной на диване, сложив руки на его спинку, и смотрела в окно, думая обо всем, а подумать мне было о чем. По поводу «звонившего» у меня было какое-то странное предчувствие. Я не забывала о нем ни на день, я очень хотела встретиться с ним, но…еще совсем недавно, Настенька очень надеялась, что он замолчал навсегда. Почему он молчал так долго? Что опять задумал этот больной урод? Какого хрена ему нужно от меня? В данный момент я не особо боец и это напрягало меня. Я не просто думала, я была уверена, что встречусь с ним и уже очень скоро. «Успеть бы родить, – думала я. – А там посмотрим».
Прошел уже месяц, после моего обследования в клинике, формы мои менялись, но до сих пор, кроме Никиты, ни кто ничего не знал. Почему не сказала сразу я и сама не знаю, даже Глеб еще не знал. Вечерами я сидела в гостиной, смотрела в окно и все время думала о Степашке. Маленький милый карапуз, мне очень не хватает его, я очень скучаю по нему… и по Богдану. Очень скучаю и боюсь признаться себе, что люблю его, очень люблю и хочу быть рядом с ним.
Люблю ли я Богдана или его сходство с Германом? Сначала, я думала, хотела думать и верить, что просто все еще очень тоскую по Герману… Ивановск, до боли знакомая квартира, которую когда-то снимал Герман, бесконечные воспоминания о нем…
Я хотела верить, что все это просто напомнило мне то время, когда я любила и была любима, я поддалась эмоциям и поэтому, отдалась Богдану. Он очень напоминает мне Германа и те дни, когда я была счастлива, которых мне очень не хватает и поэтому, меня так тянет к нему. Но скоро я поняла, что пытаюсь обмануть сама себя. Как бы сильно они не были похожи, они все равно разные, даже одинаковые качества проявляются в них по-разному. Я поняла, что скучаю именно по Богдану и люблю именно Богдана. Его сходство с Германом лишь подтолкнуло меня обратить на него внимание, будь он другим, я даже не заметила бы его, как и многих других.
