Мы вышли из офиса, покурили и отправились домой.
Подобным образом, местные серьезные дядьки решали вопросы спокойной жизни мирных граждан. Паук был департирован, а щипачи наказаны так, что у них не осталось ни малейшего желания «хулиганить» впредь.
Вечером, разбираясь с бумагами в кабинете, я услышала легкий стук в дверь.
– Войдите, – ответила я, подумав о том, что ни кто из родных так не стучит в дверь. «Кто это?»
– Привет, Настя, – в кабинет вошла Наталья. – Можно к тебе?
– Проходи, конечно. Что – то случилось?
– Нет. Все хорошо, – Наталья подошла к семейной библиотеке. – Я ненадолго. Можно взять, что – нибудь почитать?
Я удивилась такому визиту, но не подала вида.
– Конечно, выбирай. Как дома дела?
– Все хорошо.
Наталья долго выбирала книгу, какое – то время в кабинете стояла тишина, я молча наблюдала за Натальей.
– Вот, – наконец сказала она, встретив мой прямой взгляд, она растерялась.
Выбранная ею книга, тоже удивила меня, Наталья отвела взгляд.
– Я прочту и сразу верну.
– Красивый гарнитур, – сказала я, посмотрев на ее украшения, – Степан подарил?
– Да. Я его прям и не снимаю теперь никогда, – чуть помедлив, ответила Наталья. – Насть, – теперь уже она смотрела мне в глаза. – Я сразу верну. – Она еще раз показала мне, выбранную книгу.
– Не торопись, Наташ…
Проводив Наталью, я прошла до камина.
– Настюш, ты чего грустишь? – Марк присел рядом со мной в гостиной. – Ты не уверена в том, что поступила правильно?
– Да нет, папа, дело не в этом. Ты прав, эти затраты особо не отразятся на моем положении, даже не смотря на то, что вложить пришлось на порядок больше.
– Тогда что?
– Мне не дает покоя этот мальчик, папа. Тимур, ты помнишь его?
– Помню, конечно. Может, тебе просто очень жаль его?
– Мне очень жаль его, папа, но… Я не знаю, как объяснить тебе. Какая-то неведомая сила тянет меня в этот интернат и вместе с этим, что-то удерживает меня, словно предостерегая меня от чего-то. Такое чувство охватило меня, когда я ехала в Ивановск к Глебу. Я не хотела туда ехать, но что-то словно тянуло меня туда. Не спокойно мне, короче. И еще… меня не покидает ощущение, что я где-то уже видела этого мальчика. Я не могу вспомнить где.
– Все будет хорошо, милая, – он обнял меня одной рукой и поцеловал в щеку. О том, что ему этот мальчик тоже кажется до боли знакомым, Марк промолчал, так же он промолчал о том, что взгляд этого мальчика пронзил его до мозга костей. Марк решил, что потеряв четверых сыновей и троих внуков, ему просто очень жаль этого брошенного и беспомощного подростка. – Ты подарила радость детям, а главное, ты поступила честно по отношению к себе. Ты ведь хотела помочь им?
– Очень хотела.
– Все будет хорошо, Настюша, не переживай.
– Спасибо, папа.
К нам с Марком присоединился Богдан. Я видела, как в кабинет к Федору прошел один из бойцов.
– Федор Андреевич, разрешите?
– Входи, – ответил Федор, посмотрев на вошедшего в кабинет бойца.
Боец прошел к столу Федора и несколько минут молча смотрел на него.
– В чем дело, Назар?
Назар положил перед Федором диктофон и включил запись…
– Я должен доложить, – сказал Федор, прослушав запись и серьезно посмотрев на бойца.
– Я понимаю.
– Жди меня здесь. – Федор взял диктофон и вышел из кабинета.
– Анастасия Марковна, – официально обратился ко мне Федор и серьезно посмотрел на меня.
– Да, Федор.
– Поговорить нужно.
– Идем, – я прошла к себе в кабинет.
