– Постарайся, пожалуйста, чтобы больше в таких чудесах ты не нуждалась.
– Спасибо. Постараюсь…
Что чудо произошло, она ещё тогда поняла. Когда Иван нёс её до квартиры, она поняла ещё одну вещь. Не мог он случайно оказаться внизу, он был там, чтобы её спасти. И жизнь её должна теперь начаться будто сначала, от нового центра, от него. Он – тот, который оказался там.
Но потом всё пошло как-то не так, неправильно. Она безумно ревновала Ивана. Ревновала к его увлечениям, к этой вечно крутящейся вокруг Кристинке, к дурацкому блиндажу. Изводила его ссорами, устраивала скандалы… Может быть, всё было бы не так, если бы он хоть раз взял её с собой. Но он чётко установил границу: вот – ты, а вот – я.
Алёна сидела на полу в своей комнате и плакала…
Ситуация сложилась крайняя, и Валера решил напрямую связаться с лидерами других ячеек. Увидев сигнал «Срочно», они в назначенное время включились в Скайп: «Макс здесь», «Что за паника?», «Случилось что-то?».
Валера сжато рассказал о случившемся.
«Ты комок, ты и решай. Я поддерживаю», – ответил Славик из Брянска.
«Чо горячку пороть?» – сомневался Артур из Жуковского. – «Порядок нарушать ни к чему. Даже если не примем, Земля не перевернётся. Я против».
«Если парень и вправду такой, как говоришь – надо брать. Тебе – доверяю» – а это – Макс из Тулы.
Два к одному… Если считать – тройной перевес. С другой стороны, Артур, наверное, прав. Если на каждом углу нарушать правила, то… Но это же особый случай!
Ну что, командир, принимай решение.
Последнее.
Валера выглядел усталым и как-то странно глядел на Ивана. Будто хотел что-то сказать и не решался. Даже не дослушав рассказ о том, что Ивану удалось накопать, на самом интересном месте, когда Иван рассказывал о встрече с бабушкой девчонки из хора, Валера прервал его.
– Послушай, если бы ты оказался на Саракше и тебе предложили бы: или возвращаешься домой, или остаёшься здесь на много лет, помогать униженным и оскорблённым? Много лет и ни одного письма с Земли. Что бы ты выбрал? Только без шуточек.
– Ну… Наверное, посоветовался бы…
– Не с кем советоваться и некогда.
– Не знаю… Меня же не спрашивают.
– А если бы спросили? Это очень серьезно. На много лет.
Иван почувствовал, что Валерка не шутит, что он, Иван, действительно может выбрать свой путь. Это было глупо, дико – двадцать первый век за окном палаты,
Но Иван поверил.
И сказал: «Да».
– Ты не бойся, никуда из дома уезжать не придётся, и родителей бросать не надо. Внешне, вроде, ничего не изменится. А вот жизнь твоя изменится полностью. Четыре года будешь думать не о себе, а о других людях.
– Почему только четыре года?
– Таков закон. Потом объясню.
– Но если никуда не уезжать, что же тогда делать?
– А ты надеялся, я предложу тебе отправиться на Марс бороться за свободу тамошних разумных червей? А здесь, на Земле, дел никаких нет? Нет униженных и оскорблённых?
– Конечно, есть! Когда вырастем…
– Когда вырастем, будем заниматься взрослыми делами. А рядом – те, кто предоставлены сами себе, кого унижают, обижают. Их проблемы взрослым непонятны, да и не пытаются взрослые в этих проблемах разобраться по-настоящему, потому и помочь не могут. А когда пытаются помочь – часто ещё хуже получается.
– Что это за народ? Негры в Африке?
– Иван, ты и вправду не понимаешь или прикидываешься? Это же мы, подростки, тинейджеры! Кто по-настоящему интересуется нашей жизнью?
