– В Советском Союзе везде одинаково, вы сами-то, откуда свалились? С Луны? – Павел смотрел на них, как на пришельцев.
– В Советском Союзе?! – Андрей даже привстал. – Какой, говоришь, сейчас год?
– Две тысячи одиннадцатый. А вы, какой думали?
– Я уже было решил, что тысяча девятьсот семидесятый, или чуть позже… – честно сознался Андрей.
– Но у вас тут полицейские в советской форме ходят, во дворе ни одной машины нет, на улицах я не видела ни одного рекламного щита. Зато на остановке планшет с коммунистической газетой. Мой двор – копия вашего, только дом поновее выглядит, а двор погрязнее, и весь иномарками заставлен… Мы где, собственно?
– Вы меня разыгрываете? – у Павла было какое-то обиженное выражение лица. – А какую форму должны носить милиционеры? Австрийскую? Какие такие рекламные щиты, если хотите – у кинотеатра афиша есть. У кого машины есть – в гаражах их держат, а в СССР никакой сетовой связи нет…
– Сотовой, – поправил Андрей, – значит, ваша страна СССР называется?
– Да, последние сто лет, почти… А ваша как?
– Российская Федерация, последние тридцать, – совершенно спокойно ответил Андрей, хотя внутри у него все дрожало. Не доверять парню у него не было оснований – организовать такой большой розыгрыш для троих было бы непозволительной роскошью даже для центрального телевидения.
– Мы, Паша, из параллельной вселенной, или из альтернативной реальности – если тебе так понятней, – закончил он, сделав наконец вывод из всего происшедшего.
Сидящие за столом, все как один, с изумлением уставились на него.
– Давайте загибать пальцы, – в горле у Андрея пересохло, отчего голос его звучал особенно напряженно и как-то глухо, – год у нас один и тот же, разница лишь в один день. У них тут социализм, и это видно невооруженным взглядом…
Павел зачарованно кивнул.
– … У нас – капитализм, пусть и диковатый. Сотовой связи у них нет. Думаю, что не только в СССР, иначе бы Павел знал о ней, хотя бы из газет или телевидения. Такую информацию никакой «железный занавес» не остановит. За границу ведь ваши люди ездят?
– Конечно. Даже в Америку, хоть там сейчас и военное положение из-за войны с Японией.
– Вот! В нашем мире США с Японией – друзья, ну, кроме экономики. И сотовые телефоны есть у всех, даже у школьников. В этом мире Лизу не знают ни тетя Света, ни ее муж с сыном…
– А потому, что нет у ней никакого мужа, да и сына, по моему… – глаза у Лизы опять были влажными.
– Если покопаться, то можно найти еще тысячу отличий. Только зачем? Нам надо сейчас решить – как мы дальше жить будем? У нас тут нет ни жилья, ни документов, ни денег… А я уже есть хочу, между прочим.
– А я хочу домой! – пискнула Лиза.
– Фантастика! – восхитился Павел, но потом подозрительно поглядел на Андрея. – А вы меня не разыгрываете?
Андрей молча полез во внутренний карман ветровки и достал оттуда портмоне. На стол он выложил две тысячные купюры, несколько металлических монет и пару визиток. Немного подумав, добавил пластиковую карту Сбербанка. Все это Павел рассмотрел самым внимательным образом, громко сопя и часто поправляя очки. Остальные молча наблюдали за ним, переваривая сказанное Андреем.
Наконец Павел отодвинул от себя деньги и карточки, встал из-за стола и ушел, бросив через плечо: «Я сейчас». Гнетущую тишину за столом прервал Семен:
– Думаю, сварщики и тут нужны. Хотя бы на тот же завод металлоконструкций опять пойду…
