Совещание на базе ЦМС в Секешфехерваре, куда была приглашена вся командная верхушка УНРа, командир проводил со своими заместителями, начальниками отделов и участков. Что происходило за дубовыми дверьми, не интересовало никого: подчинённые ниже рангом собрались в беседке-курилке и усиленно дымили импортным табаком.
– Где этот майор-спекулянт, мать его итишь? – Слышался громогласный голос командира, полковника Жутина, через открытые створки штабных окон, с применением фразеологических дополнений от мифического суфлёра – тени профессора-русиста. Употребление их в «приличном обществе», считается, с позиции культуры русской речи, недопустимыми, но для раззадоривания народной смуты и усугубления душевного упадка, весьма успешными.
– Где этот бездельник, который продаёт военное имущество частным лицам венгерской национальности налево и направо? Это же надо, продать полковую землеройную машину ПЗМ какому-то фермеру: якобы весьма нужная техника для культивации земель. И эти ненормальные покупают, – недорого, потому-то без торга и берут. Всю службу этого загадочного главного механика разогнать к чёртовой матери, – не скрывая фразеологического просторечия, материлась тень профессора в образе командира.
– Случай в Петфюрдо (Pétfürdő) вспоминаю. Прапорщик-идеалист, опять же мать его итишь, два года продавал местному населению дизельное топливо с хранилищ ГСМ, которые мы же разворачивали из рулонов и монтировали. Вон того начальника участка спросите, в погонах старшего лейтенанта, пожизненного военного строителя. Служба одна, а позиции разные, хотя училище вместе заканчивали, и я уже полковник, а он микрополковник – зато, на какие-то «шиши» у него коттедж под Минском вырос, словно гриб-дождевик. Не скажете, откуда деньги, гражданин Корейко?11 Немалые деньги, вообще-то, годовая зарплата взрослого буржуина.
– «…Я хочу, чтобы вы, гражданин Корейко, меня полюбили и в знак своего расположения выдали мне один миллион рублей…», – скажу вам товарищ старший лейтенант словами одного из персонажей романа Ильфа и Петрова «Золотой телёнок».
– А причем здесь прапорщик и ГСМ, товарищ полковник? – Услышала голос замполита «Петрополита», наша группа театралов, расположившаяся в ложе партера курилки, как раз напротив мизансцены открытого окна «театра военного абсурда», – мы же его в прошлом месяце отправили в Союз на увольнение с волчьим билетом в виде хреновой характеристики.
– А притом, что этот прапорщик, действовал под командованием нашего «страшного» лейтенанта, – парировал словесную атаку замполита Жутин, – еще неизвестно, чем бы это закончилось, если бы жители поселка не обратились к нашему командованию с просьбой возобновить поставки «солярки» для отопления их жилищ: «Мол, почему вдруг прекратилась ваша братская, „ниже рыночная“ помощь населению Петфюрдо?».
– И, самое интересное, обращение было официальное, на уровне местного сельсовета.
В партере неожиданно раздались продолжительные аплодисменты и закончились после вмешательства замполита, выглянувшего в окно из совещательной комнаты:
– Чему вы радуетесь, военные? Если всех пропустить через «полиграф», выведет он вас на чистую воду, умников, и ваши деяния тоже.
Дежурный по части пригласил офицеров в «ленинскую комнату». Все участники совещания расположились в откидных, скрепленных рядами, по десять штук, креслах, и командир, попросив внимания, зачитал нам историческую справку, для «просветления мозгов», как он любил иногда говорить:
