– А как вы планируете проникнуть на вражескую территорию и передвигаться там? – уточнил полковник. – Ведь окрестности под Одессой кишат фашистами, немцами и румынами.
Шубин развел руками:
– Остается только одно – переодеваться и скрываться под чужой личностью.
Николай Трофимович не выдержал и то ли испугался за разведчика, то ли восхитился его отчаянной смелостью:
– Вы же будете прямо под носом у немцев, на незнакомой территории. Любая случайность, и вас сразу расстреляют! Это очень опасно!
Глеб внутренне сжался, потому что понимал, о чем беспокоится командир, но объяснил:
– Разведка всегда опасна и связана с огромным риском. Поэтому я стараюсь действовать один, особенно в таких вылазках на оккупированную землю в тыловую часть расположения противника. В лесу или на прифронтовой территории у группы всегда есть шанс уйти в укрытие, если что-то пошло не по плану или захватили кого-то из членов отряда. Можно ответить, вступить в бой, хитростью или огнем ликвидировать противника, отступить, но уйти невредимым. А вот на захваченной земле так не сделать, это зона высокого риска для разведки. Отступать там некуда и за себя не постоять, слишком много противников, абсолютно никакого шанса одержать победу. Только и остается, что достойно принять смерть, как сделали соратники Ольги, одесские подпольщики.
Полковник все же принял решение:
– Я считаю, что разведка должна быть проведена совместно с Ольгой Белецкой. Она станет вам проводником, так будет безопаснее и результативнее.
Разведчик нахмурился:
– Да, замысел хороший, но… я…
Глеб не имел привычки возражать приказам командира, как фронтовой офицер с хорошей выучкой, он подчинялся армейской дисциплине и принципу субординации.
Однако сейчас был особенный случай, когда Глеб не мог промолчать и согласиться с решением командира. Фронтовой разведчик опасался брать с собой такую напарницу. Слишком уж хрупкой и немощной показалась офицеру истощенная за время, проведенное в подполье, Ольга. В таком физическом состоянии она навряд ли станет полезной боевой единицей, скорее обузой для него. К тому же пока они еще не доказали, что девушка говорит правду, что она – не засланная с фашистской стороны. Однако пояснить свое мнение Глеб Шубин не успел. Вдруг скрипнула створка двери, и на пороге кабинета показалась тщедушная фигурка.
– Вы не верите мне, да? Считаете меня шпионкой?! – спросила Ольга, одетая в длинную, не по размеру, гимнастерку и такие же широкие штаны. Она случайно подслушала разговор двух военных и теперь дрожала от волнения.
В бане ее отмыли, обрезали светлые волосы, чтобы избавить от насекомых, и теперь кудряшки облачком пушились над головой. На бледном остроносом личике сияли яростью голубые глаза.
Белецкая была настроена решительно. Она упрямо воскликнула:
– Я пойду с вами в разведку! Я докажу, что я никакая не шпионка и не диверсантка! И все, что рассказала вам, – это чистая правда до последнего слова!
Капитан попытался остановить девушку, объяснить ей свое мнение:
– Послушай, я не считаю тебя немецкой диверсанткой…
– Тогда почему не берете с собой в разведку?! – в запале выкрикнула Ольга.
Шубин резко ответил, тоже не удержавшись от эмоций:
– Потому что разведка – это смертельная опасность! Не каждый опытный военный выдержит такое напряжение. А ты почти ребенок, к тому же изможденный физически. Тебе просто не хватит сил, пойми! Пройти большое расстояние, терпеть голод, холод! И это после того, как ты почти месяц пробиралась по оккупированной территории! Не каждый здоровый мужчина такое выдержит и вытерпит, мне не хочется мучать тебя, у тебя было и без того много испытаний и тягот… Тебе бы отдохнуть, отъесться хоть немного.
