Всю дорогу я старательно играла несчастную потерпевшую, периодически повисая на Коре и кряхтя. По моей скромной оценке, вышло неплохо. Главное, что цель была достигнута, и через некоторое время мы дошли до деревни. Солнце… или как у них в этом мире светило называется, стояло почти в зените. Потому нас очень скоро заметили, и встречать вышла вся деревня. Впереди старосты, раскинув руки в стороны, бежал Митяй и счастливо улыбался. Но, заметив, что я повисла на своем спутнике, не стал бросаться обнимать.
– Ты можешь опереться на меня. Дед Мир сказал, что ты скоро вернешься, и тебе нужно будет где-то отдохнуть, – затараторил малец. – Ну, я и предложил, что ты можешь жить у меня в доме. Он большой, а как папка ушел, там так пусто стало, я у старосты и жил. Дедушка Беримир, сказал, что это даже хорошо получится. Лекса, я даже в комнате убрался, чтоб тебе удобно было.
– Мне очень нравится такой вариант. Дай мне пару минут, – я разлохматила его волосы, выискивая в толпе непосредственно ту, ради кого притащила Лешего в село. Решив не заморачиваться, просто позвала ее: – Мира!
– Что? Помочь надо? – засуетилась девушка, протиснувшись сквозь толпу.
– Нет, но спасибо. Я, собственно, по другому поводу. Вот, – я некультурно ткнула пальцем в Лешего. – Знакомься. Это Кор. Ему ты собиралась носить конфеты, за спасение своей дочки. Можешь его отблагодарить лично.
Мира смущенно опустила глаза и тихо спросила, не хочет ли Дух чай с теми самыми конфетами. Я же, чтобы не мешать, отпустила мужчину и отошла на пару шагов. Его удивленное лицо нужно было видеть.
– Ты все это время притворялась? Ты могла спокойно дойти сама? – раскусил он мой замысел. Но я была бы не я, если бы не выкрутилась.
– Да как ты мог такое подумать?! – отыгрывать возмущение у меня явно получается лучше всего. – Окстись! Я тут страдаю, превозмогая боль, из последних сил, можно сказать, иду с ним в деревню, чтобы его лично могла поблагодарить прекрасная девушка. Ты так-то ее дочь спас. А что делает он?! Сыплет обвинениями! Не ожидала от тебя такого, – я глубоко вздохнула и вытерла со щеки несуществующую слезинку. Все-таки во мне умирает великая актриса. По глазам было видно, что ни на грамм мне не поверил, но, хоть, промолчал. Мне хватило смешков старосты и Митяя. Для кого стараюсь, спрашивается.
Я схватила Митьку за руку и от греха подальше начала проталкиваться сквозь людей, которые были заняты тем, что разглядывали Кора. Ну и правильно, живой Леший всяко интереснее тихой и незаметной меня.
– Покажешь дом? – шепнула я мальчику.
– А то, как же. Тут недалеко. А ты расскажешь, как Лихо победила? – на бегу спросил он.
– Как только, так сразу. Но не сегодня.
Митрофан резко остановился. Я подумала, что он сейчас будет дальше расспрашивать, но он показал на дом:
– Вот. Здесь я жил. Пойдем, покажу твою комнату.
Я открыла входную дверь и осмотрелась. Чувствовалось, что последнее время тут жил мужчина: на окнах не было занавесок, никаких вазочек с цветочками и прочих приятных глазу мелочей, которые в большом количестве водились у Всемилы. Все строго, и вокруг только самое необходимое. А еще чувствовалось, что сейчас в доме никто не живет. Но это дело быстро поправимое.
– Умывальник с туалетом на улице, – между тем рассказывал Митя, обходя дом. – Твоя комната с правой стороны, она больше, там раньше родители жили. Моя комната напротив. Здесь у нас кухня. Посуду помыть, я воду с улицы таскать буду. Вот тут холодный шкаф, а здесь печка.
