— Слушай меня, маленькая. Очень внимательно слушай. С тобой всё будет хорошо. Я сейчас же вызову Яра и он тебя заберет, а ты не истери и делай все, что тебе скажут. Береги нашего ребенка.
— А ты… — связь оборвалась, а я машинально сжал руку, которой удерживал следака.
— Потерпи, мусор. Ещё один звонок другу и я весь твой.
*****
Месяц спустя:
— Привет, мелкая! Грустишь? — Ярик заглянул на кухню, где я в очередной раз делала вид, что ем. — Может отвезти тебя куда? По магазинам там…
— Нет.
Отвернулась к окну, всем своим видом показывая Самсону, что мне нет дела ни до него, ни до окружающего мира. Надоело делать вид, что у меня всё замечательно только потому, что ублюдок по кличке Синий не прирезал меня, как обещал Матвею, а отпустил, когда Северов выполнил его требования.
Отец моего ребёнка сел в тюрьму, а я осталась одна. Нет, меня, конечно, поддерживают Елена Львовна, к которой я переехала, и Самсон. Буквально пылинки с меня сдувают. Но я всё так же вою по ночам в подушку. Я всё так же одинока.
— Стеш, ты хоть иногда выползай из своей раковины, а? Не дело это… Вот так вот себя в угол загонять.
— Не дело? Может дело то, что Матвей в тюрьме? Может дело, что меня даже на заседание суда не пустили? Может дело, что мой ребёнок увидит своего отца впервые в пять лет?! Это дело?! Так я скажу тебе в чём дело! Дело в том, что ни ты, ни кто другой из блатного окружения Севера не помогли ему! Просто оставили гнить в тюряге! Вот в чём дело!
Такие выпады случались со мной почти ежедневно и Яр даже не удивился.
— Это его решение. Он велел не вмешиваться. Нужно просто подождать, Стеша, — и так каждый раз.
Каждый раз они съезжают с этой темы и, улыбаясь мне, как несмышленому ребенку, продолжают молча жить дальше, словно ничего не произошло.
— А тебе, я вижу, понравилось его решение! Думаю, ты даже рад! Ведь теперь никто тебе не помешает увиваться за мной, да? Думаешь, я ничего не вижу? Думаешь, не знаю, что ты хотел бы оказаться на месте Матвея?
— Думай, что говоришь, — Самсон нахмурился, словно я сейчас всё выдумала. — Матвей мне, как брат.
— Но не брат. Да и не смотрят на невесту брата так, как ты смотришь на меня.
Яра передёрнуло от моих слов, а я снова отвернулась к окну.
*****
Очередной труп вынесли из моей камеры, а сопливый конвоир посмотрел на меня с жутким страхом в глазах.
— Ну ты и урод.
— Закрой пасть, петух, пока я тебя так же не разделал.
Сучок по-быстрому свалил, видимо, поняв, что я нихрена не шучу. Не то настроение.
Уже месяц сплю урывками и не поворачиваюсь спиной к другим зекам. Синему срочно меня нужно убрать, да всё никак не получается. Но если палачей будут подсаживать с такой же завидной регулярностью, то скоро им удастся пришить меня.
Лишь мысль о Стешке и моём ребёнке придавала сил. Сворачивая шеи, и разворачивая грудные клетки ублюдков, я думал лишь о них. О моей семье. Я рвал их и ломал, как соломенных человечков и похеру, сколько ещё убийств придётся совершить, сколько голов проломить и вытащить кишок. Я — Север. Меня не сломить.
*****
— Северов! На выход! — дверь камеры открылась.
Это что? Очередная попытка шлёпнуть меня? Как умно. Словно за ребёнком охотятся, честное слово. Для себя уже решил, что Синего буду убивать медленно, смакуя каждое мгновение его агонии. За каждую минуту, проведённую в камере. За каждую секунду ожидания палачей.
