Артем же весь вечер был молчалив, с жадностью ловил каждый взгляд Алисы, ее улыбку. Но, стоило ему забыться, как тут же в уме растекалась мысль, словно трупный яд из гниющей раны: «Мы заслуживаем большего».
Следующие полгода выдались непростыми. Денег не хватало, и, как ни противился Артем, Алисе пришлось устроиться на работу в маленький парфюмерный магазин. Артем все время работал, а вчера проводил с Алисой. На бабушку и приятелей времени уже не хватало, и вскоре он совсем о них позабыл. Молодые часто задумывались о том, чтобы завести ребенка, но оба понимали, что просто не смогут дать ему достойную жизнь. Иногда Алиса готова была смириться с этим:
– Рожают же другие.
Но Артем не хотел даже слушать:
– Наши дети не будут копошиться в отбросах. У них будет все, что они пожелают.
И любые аргументы Алисы теряли смысл.
Каждый раз по дороге домой Артем заглядывал в окна домов, слушал, как вдалеке кричат дети, домохозяйки гремят посудой на кухнях, пока их мужья просиживают штаны перед телевизором в ожидании горячего ужина. Жизнь двигалась, дети росли, влюблялись, давали жизнь новым людям. Жизнь, которую они украли у его неродившихся детей. Дарили друг другу счастье, которое принадлежало ему и Алисе. С каждым днем он ненавидел их все больше и, притаившись среди тесных комнатушек, ждал, когда сможет забрать то, что принадлежало ему по праву.
Так незаметно, затерявшись в рабочих буднях, узких коридорах и тоскливых вечерах, наступил канун двухтысячного года. Зима тогда выдалась неважная: дожди перемежались с мокрым снегом, небо хмурилось, земля под ногами была размыта, и, стоило сойти с дороги, как ботинки тут же вязли в грязи. Город стоял объятый туманами. Гирлянды и бумажные фонарики падали прохожим под ноги и тут же пропадали в месиве слякоти. Праздник катился под откос, и дух нового года восполняли только рекламные баннеры и мелкие торговцы, из последних сил пытавшиеся продать елочные украшения. Люди предпочитали сидеть дома и сетовать, почему же небо не наградило их снегом, утверждая, что это худшая зима на их памяти. Все, насторожившись, ждали, что принесет им новое тысячелетие, и каждый где-то в глубине души надеялся, что скоро свершится чудо.
Артем, как обычно, возвращался домой поздно. Уставший, угрюмый и без гроша в кармане. Накрапывал дождь. Улицы давно опустели. Маленький скверик, через который пролегал его путь, освещался лишь бледновато-бежевой луной.
Все, о чем мог мечтать сейчас Артем, – это горячий ужин и объятия Алисы. И еще чтобы поскорее прошли праздники. В управлении транспорта снова задержали зарплату, и Артем был не в состоянии подарить жене даже самый никчемный подарок. Он знал, что это ничуть не волнует Алису, но неспособность обеспечить любимой женщине достойный праздник заставляла его злиться больше обычного. Что он мог сделать? Ему оставалось только брести мимо унылых домов и надеяться, что скоро все образуется. Но Артем больше не видел в будущем смысла. Он знал, что они навсегда останутся пленниками этого проклятого мира и будут подбирать объедки чужого пиршества жизни.
Вскоре он свернул в подземный переход, где торговцы разложили свои столы на металлических ножках и пытались продать прохожим всякий хлам. Остались лишь несколько самых жадных до прибыли, которым не с кем было разделить этот омерзительный вечер. Один из них окликнул Артема:
