– Как же это здорово, наверное, знать, кто ты, и быть просто самим собой, – заворожено протянул Борис, продолжая гладить мягкую шёрстку.
Ему даже показалось, что спутанная шерсть сама собой разглаживается и распушается под пальцами. Иволгин приподнял котёнка на вытянутых руках, внимательно рассмотрел со всех сторон и с удивлением присвистнул:
– Да ты, брат, белее снега! Нигде не пятнышка. Если не считать грязи.
Котёнок продолжал громко урчать, щуря на человека смышлёные глаза. На душе у Бориса неожиданно потеплело. И он сказал, вкладывая в голос эту новорожденную теплоту:
– Хорошо. Быть посему. Будешь теперь жить у меня.
1 марта 2023 г, РФ, Крым, Ялта
Экран смартфона мягко засветился. Отобразилась заставка рабочего стола. Через секунду она сменилась одним из чатов, затерявшихся в длинном списке прочих диалогов. Ещё немного, и экран отобразил короткую фразу:
«Посылка прибыла по адресу. Идёт приёмка».
Через полминуты под этим сообщением появился ответ:
«Хорошо. Передавайте следующий заказ».
«Принято».
Экран ещё немного продолжал показывать короткий диалог, после чего все сообщения моргнули. Прежний текст исчез, заменяясь на ничего не значащие пустые фразы обычной болтовни.
Человек свернул чат и заблокировал смартфон.
***
Спустя пару часов, проведённых в доме у матери, Борис уже поднимался по лестнице на свой этаж. Плечи по-прежнему оттягивал большой армейский рюкзак. Тот и без того был набит личными вещами, а после материнских хлебосольных даров, потяжелел ещё на пару-тройку килограмм. В руках парень держал матерчатую сумку-переноску, в которой смирно сидел его кот.
На площадке кто-то был. Иволгин скользнул взглядом по ссутулившийся возле окна фигуре и отвернулся. Картина была малоприятной. Ещё довольно молодой, но неопрятный мужчина смотрел в окно, а возле его руки стояла двухлитровая бутылка из затемнённого пластика. И в бутылке был вовсе не квас. Даже за несколько метров Борис почуял кисловатый и, лично для него, тошнотворный запах дешёвого пива, которого в бутылке оставалось едва больше стакана.
– О! Сосед! – хрипловато окликнул Бориса этот мужчина, прокашлявшись, он уточнил: – Ты же сосед? Борька?
Иволгину больше ничего не оставалось, как повернуться к собеседнику и спокойно ответить:
– Да, это я.
Всмотревшись в мрачное лицо, Борис с удивлением узнал в этом человеке своего соседа Юрия. Вернее будет сказать – догадался, что это он. Потрёпанного вида забулдыга мало был похож на того молодцеватого, всегда подтянутого и ухоженного молодого мужчину. Он куда-то по-тихому исчез за пару месяцев до ухода Бориса на СВО. А теперь вот стоит в подъезде в обнимку с бутылкой – бледная тень себя прежнего.
«Сколько Юрке? Где-то тридцать пять, вроде. Около того», – подумал Иволгин. – «А этому мужику на вид под пятьдесят».
Чёрные волосы больше не были тщательно уложены и взбрызнуты лаком. Они топорщились давно не мытой шевелюрой. Вечно блестевшие тёмно-карие глаза потускнели. Крепкая фигура как-то оплыла и ссутулилась. Одежда местами заляпана. А осунувшееся лицо, судя по щетине, не встречалось с бритвой уже больше недели.
– Погодь! – нахмурил лоб сосед. – А… Это ты тоже на фронте был, что ли? Это тебя бандерлогов8 тоже бить посылали?
– Посылали, – лаконично и неохотно ответил Борис, но всё же добавил: – Вот только что вернулся.
– Э, ну, с прибытием, что ль, – неуверенно промямлил Юрий, и внезапно оживился. – Тогда за встречу, за возвращение, может, тяпнем, а?
