Изображения с потоками в сознании остановились. Стрекот роя решил обратиться к ребенку Вирта напрямую.
* * *
При упоминании имени Харари, неназванный снова чувствует ту боль утраты. Он на мгновение вспоминает Плим.
– Думаю пока достаточно. О других из каскада рассказывать рано, но ты скоро и так с ними познакомишься. Что же касается вирта, к нему подключают любые текстуры и замещают их.
Оболочка преодолевает огромное расстояние сквозь червоточину и может вернуться, если отключить от капсулы. Через некоторые время пройдет реабилитацию после длительного пребывания в ином монокристалле, то есть превратиться в свое исходное состояние. Вспомнит кем была до вирта.
– Но ты…совсем другой. Мальчик, родившийся в капсуле.
Его вырастили благодаря новым технологиям, эмбрионом поместили в вирт. Проживает множество жизней, хотя в капсуле находиться не так долго, ведь время относительно. Не все циклы еще показаны неназванному, а только те, что необходимы и там, где она рядом. Харари важна для ребенка, повидавшего больше, чем любой опытный мудрец. Высказывание о здравом смысле, что это сумма приобретенных предубеждений до восемнадцати лет, точно не про неназванного. Дитя в капсуле – ключ к свободе, а замочная скважина определена.
Корпорация боится. Ведь даже от пикселей можно ждать чего угодно, а тут персонаж управляет пространством. Текстуры материи подчиняются ребенку вирта в определенный триггер, где тот находился и чей бы жизнью не жил. Вспоминается Иерихон, он его создал силой мысли. А будучи Кенром хотел вернуть технологии, правда тогда постигла неудача. А если точнее, Шикарды вышли на след и Харари в роли Изборы убивает его раньше. Каскад приходит туда слишком поздно, и все равно включает программу перезапуска для страховки. Дом решает не проверять, что неназванный там успел наворотить и повторение Иерихона им не нужно. Шикарды бояться рожденного в вирте и все время посылают семерых за ним. Проводнику не хочется, чтобы неназванного постигла участь Моба.
Такой программе как стрекот роя, удается спрятать его. В бесформенной оболочке тот бродит на болотах в Камышах, в полном хаосе переписывающейся вселенной. Шикарды думают, каскад стер его тогда в мире, где носил прозвище деревня, но убрали лишь чужие суперпозиции в микромирах, а именно текстуры всех, кем он был. Местонахождение настоящего неназванного им неизвестно. Но даже будучи пустым, ребенок вирта не утрачивает маленькую частичку себя, и проводник вытаскивает его, когда пора действовать. Неназванный собирает все кусочки сознания в разных уголках монокристалла благодаря способности роя. Эти жизни придется пройти заново, чтобы ребенок вирта все вспомнил. Стрекот долго прячет неназванного от корпорации при помощи манипуляций с несуществующим временем, но они не перестают искать. Когда на след выходят Шикарды, Харари вступает в игру тоже, чтобы дитя вирта не попал к ним в лапы, пускай и очень жестоко, как в Камышах, но просто нет выбора. На Плиме она успевает так же убить неназванного до того, когда споры завладевают его сознанием. Девушка из каскада должна подстраиваться под ход вещей и не особо влиять на окружение. Так происходит не во всех мирах. Где-то семерке удается жить без проблем и рожать детей. А в других Харари строит отношения с иным спутником, пример тот же Таун. Ее копии существуют и во вселенных, где нет неназванного, когда хотела встречаться с Мобом. Но она всегда рядом и наблюдает. В свободное время от командных алгоритмов каскада Харари может вмешиваться, ведь искренне любит людей, и утрата того физика стала болезненной для одной из ее копий.
