Глеб повернул ко мне голову и приоткрыл один глаз. Вот что за создание! Еще до конца не проснулся, а глазюки уже хитрючие!
– И что даже визгов не будет? – с явной насмешкой в голосе спросили меня. – Криков громких? Утренних причитаний? Надо же какая досада. А у меня как раз сегодня голова не болит. Мог бы и послушать твои серенады.
Глеб, как всегда, развлекался.
А у меня от шока и ощущения дежавю дыхание перехватило. В голове поселилась звенящая пустота. Будто в один миг забыла все слова родного языка. И даже способность говорить утратила.
Клипала на него глазами, как кукла, а сказать ничего не могла.
– Какая же ты красивая, когда молчишь и не орешь. – решил добить Глеб мою выдержку своим мурлыканием, сдобрив его улыбкой чеширского кота.
Такой сомнительный комплимент привел меня в чувства. Я мотнула головой и наконец-то вспомнила как говорить.
– Какого черта я опять в твоей постели? – прочему-то прошептала, вместо того, чтобы крикнуть. – Что ты со мной вчера сделал? Ты мне что-то подсыпал в кофе?
Глеб возмущенно закатил глаза и покачал головой.
– И почему ты меня видишь каким-то мудаком? Вроде и повода не давал. Здоровая конкуренция не в счет.
Он легко подхватился с кровати, ничуть не смущаясь опять сверкать передо мной своими обнаженными ягодицами.
– Одевайся, спящая красавица. Пойдем завтракать, там и поговорим.
– Нет давай сейчас! – у меня неожиданно прорезал голос.
Остановившись в шаге от ванной, Глеб опять покачал головой и как-то особенно тяжко вздохнул.
– Невыносимая женщина. Ты уверена? – крутанулся на месте. – Вот в таком виде, ты хочешь, чтобы мы поговорили?
Он махнул рукой вниз, вдоль своего живота, и мои глаза спустились туда же.
Мда, я как-то забыла про особенности организма здоровых, молодых и бодрых мужчин. «Местами» даже слишком бодрых.
Смутившись, отвела глаза в сторону. Как-то слишком часто я в последнее время имею честь любоваться его… «младшим другом».
– Ты прав, поговорим за завтраком. – сквозь смущение выдавила из себя я.
– Гран мерси. – мне театрально поклонились и не менее театрально «удалились со сцены».
Так быстро, как одевалась я, наверное, не одеваются в армии по боевой тревоге. Страх быть застуканной в полуголом виде добавлял мне адреналина в кровь и придавал ускорения.
Хотя это и смешно было. Что уж там мы не видели друг у друга за последние двое суток?
В лифте ехали молча, также молча зашли в ресторан отеля. Я выбрала самый дальний и уединенный столик. Подальше, так сказать, от любопытных глаз и ушей.
– Спрашивай. – снова вздохнул Глеб. Но теперь это было больше похоже на вздох терпеливого родителя, который отвечает на миллион вопросов ребенка-почемучки.
Я вцепилась в салфетку, которую утащила на колени, чтобы хоть чем-то занять нервно подрагивающие руки, пока нам не принесли завтрак.
– Как я оказалась у тебя в номере?
Глеб наклонил голову набок и сощурил глаза.
– Ты вообще ничего не помнишь? – я отрицательно мотнула головой. – Мы с тобой разговаривали, и ты в процессе просто отключилась. Сразу упреждая твой вопрос – нет, я ничего тебе не подсыпал. Не имею привычки опаивать чем-то девушек.
Насупившись, я молчала.
Странно как-то все получилось. Но от усталости я в принципе действительно могла просто отключиться.
– А почему ты меня не разбудил?
– Я пытался. – хохотнул Глеб. – Честно пытался. Звал тебя, за плечи тряс. Собирался даже пощечин тебе надавать, но по ходу как-то передумал.
