Нахлынувший приступ рефлексии и самобичевания грозил уронить мою самооценку, как говорится, «ниже плинтуса». Я чувствовала себя жуткой лицемеркой и трусихой. И это злило. Неимоверно злило.
Злость помогла взять себя в руки. И чтобы сохранить самоуважение к себе же самой, я приняла решение пойти и извиниться.
Усилием воли подняла себя с пола, снова взглянула в зеркало. Извиняться должна не взлохмаченная кикимора, а хотя бы кто-то приблизительно похожий на девушку. Пригладила шевелюру, поправила одежду и решительно вышла в коридор.
Мое сердце заколотилось так, как давно уже не частило. Но я упрямо шла к двери номера Глеба, будучи морально готова ко всему. Как оказалось, почти ко всему.
Я была готова, увидеть на его лице злость, возмущение и даже призрение. Но открывший на мой стук в дверь, Глеб не злился. И даже не удивился.
Он задумался. И был в этот момент непривычно серьезным.
Я что-то говорила, извинялась. Но в ушах так шумело, а сердце начало настолько быстро биться, что я не слышала себя. И почему-то мне показалось в этот момент, что и Глеб тоже особо не слушал меня.
Времени понять так это или нет мне просто не дали. Всего через несколько минут после того, как я постучалась в дверь, Глеб, дернув меня за руку на себя и затащил в номер.
Еще через несколько мгновений я опять оказалась прижата к стене крепким мужским телом.
И губы… Снова его губы целовали меня. И целовали так, что в этот раз меня точно уносило с головой.
Одной рукой Глеб обнимал меня за талию и прижимал к себе. Пальцы второй нырнули в мою «гриву» волос и легонько массируя затылок, придерживали, не позволяли отстраниться.
И я, взрослая девочка, вполне опытная в отношениях с мужчинами, действительно выпала из реальности в эти минуты. Стало неважно абсолютно все.
Кто я, кто он, и где мы находимся. Что было между нами и будет ли что-то в будущем.
Значение в эти минуты имело только то, что я здесь и сейчас. Что меня целует именно Глеб. И что я тянусь к нему навстречу всем своим естеством: сердцем, душой и телом.
Очнулась я только тогда, когда почувствовала ощущение полета. Глеб подхватил меня под ягодицы, усадив себе на бедра.
Моя узкая юбка каким-то чудом оказалась максимально задрана вверх. И я чувствовала даже сквозь несколько слоев нашей одежды, как твердый член Глеба вжимается мне между ног.
В этот момент я возненавидела все эти такие неуместные сейчас слои ткани между нами.
Я хотела почувствовать Глеба в себе. Хотела настолько, что только от этой мысли по телу пробегала сладкая дрожь. А внутренние мышцы начали болеть от напряжения и желания плотно обхватить его член.
Я точно помню, что стонала ему в губы и ерзала в его руках. И когда меня опрокинули на постель, я крепко обхватила его ногами, почти вдавив в себя.
14. Глава 14. Таша
***
Продолжая целовать меня, Глеб чуть отстранился. Я протестующе застонала.
Куда? Зачем?
Но через несколько мгновений его пальцы проникли под кружево моих трусиков. И меня словно током прошибло. Я шумно задышала и судорожно застонала ему в губы.
Придерживающий меня за затылок Глеб не позволил разорвать поцелуй. А его пальцы, скользящие под моими трусиками, сводили с ума.
Я вздрагивала от каждого их прикосновения. То подавалась им навстречу, то пыталась уйти от слишком дразняще-острой ласки.
Я первая начала его раздевать. Расстегивала пуговицы дрожащими пальцам, чуть ли не вырывая их с корнем. Мне срочно, очень срочно нужно было прижаться к его обнаженному телу.
