– Ой, навлек бы на меня беду, ох умора, это надо же, беду! Лева, да ты сам ходячая беда.
– Марина, пойми, за мной постоянно следило КГБ, меня даже в психушку хотели упрятать.
– Ох, Лева, Левушка, все в политику играешь? Не наигрался за 30 лет? При коммунистах был в оппозиции и теперь опять? Почему? Говорят, ты самому президенту ручку пожимал и вдруг оппозиция? Почему?
– Э, так сказать, во взглядах разошлись. Понимаешь он хочет, как и коммуняки, всем заткнуть рот, всем кому не нравится его политика, а тем временем его прихлебатели беззастенчиво разворовывают национальные богатства.
– Брось, Лева, радетель хренов, думаешь, я в нашей глуши не знаю, что и ты к этим богатствам приложил руку, да видно кому-то показалось, что слишком ты много хапнул и не поделился, а этого не любят, вот и выкинули тебя за борт. Но ты же не можешь этого простить, ты им решил мстить, вот и вся твоя политика. Скажи так? Та-ак!
– Марина, ну какая месть, очнись, этим плутократам и ворам моя месть, что собаке блохи – кусают, но не мешают жить. Лучше расскажи, как ты жила все эти годы?
– Как я жила? А жила ли я? – воскликнула Марина, и немного помолчав, продолжала – Как сейчас помню, приехала домой, открываю дверь, вхожу, а там пьяный в лоскуты отец, родную дочь встречает. Вместо объятий и поцелуев, его первыми словами были – нагулялась, ишь какое брюхо, таскать не тяжело? Только знай кормить тебя и твоего выродка я не собираюсь, поняла? Да и вообще тесно у нас, думал – вот уехала дочка, найдет себе в столицах мужа, и мы с матерью заживём в своё удовольствие, ан нет, явилась, да еще с пузом.
Хорошо хоть мать вмешалась, утащила пьянь в комнату, а меня проводила на кухню – ты, говорит, не слушай отца, он в последнее время совсем сбесился, пьёт, часто дома не ночует, думаю, завёл шлюху вот и на меня стал с кулаками стал бросаться. Думаю, дело идет к разводу и откровенно говоря, надоели мне его выкрутасы, если нашёл подстать себе подругу пусть уходит, плакать не буду. Боюсь только, как бы не потребовал квартиру разменять, с него станет. Ой, что это я всё о нехорошем, ты то как? От жениха или мужа забеременела? Ну я конечно всё ей рассказала, как водится, поплакали и решили, что некоторое время я поживу у её подруги.
Некоторое время Марина молчала, а затем всхлипнув, продолжала – Вот так, Левушка, пока ты катался, как сыр в масле, богатенькую женушку обувал, я скиталась по чужим углам и готовилась к родам. Сын родился через два месяца после моего приезда домой, большой, крепкий, аж 5 кило, богатырь и назвала я его Владимиром, в честь Высоцкого.
– Бог, ты мой, как же ты рожала такого гиганта? – воскликнул Лев Моисеевич.
– Как, как с криком и воем, знаешь, как волчицы воют? Так и мы, бабы, когда прижмет, превращаемся в волчиц – воскликнула Марина – сначала хотели делать кесарево, но я им заявила, рожу, сама рожу! И родила, с разрывами, но родила, вот так! А пока я лежала в роддоме, мой папаня развелся с матерью, разменял квартиру и стал сожительствовать с молодой алкоголичкой. Тогда я думала, что отец впал в старческий маразм, и только потом поняла, что к пятидесяти годам многих мужиков тянет на новые впечатления и молодое тело. Тебя, поди, тоже?
– Нет, Мариночка, нет, я отдаю себе отчет, что всему своё время и жить надо так, как тебе предназначено судьбой.
– Хочешь сказать, что твоя Бася это твоя судьба? Да я убеждена, что ты никогда, слышишь, никогда её не любил, а женился по расчёту.
