Провославие в Пруссии. Век ХVIII - страница 6

В Эльбинге Матрона Ивановна действительно родила в 1712 году сына, которого назвали Петром, и который впоследствии дослужился до генерал-поручика, стал генерал-полицмейстером во время регентства Анны Леопольдовны и камергером Её Императорского Величества Елизаветы Петровны. Кстати, когда Фёдор Балк пригласил членов магистрата на крестины своего сына, два депутата от города принесли в качестве подарка 125 дукатов, а еще 21 талер был потрачен магистратом на организацию крестин за счет города Эльбинга[13]. Возвращение благосклонности царя к Матроне Балк способствовало тому, что в Эльбинг стали запросто заезжать такие лица из ближайшего царского окружения, как, например, Яков Брюс, князь В. В. Долгоруков, князь А. Д. Меньшиков.

В любом случае д ля местных жителей время русского господства оказалось значительно легче, чем период шведской оккупации. По подсчетам городских властей с 1703 по 1710 гг. на выплату контрибуции, компенсацию ущерба от действий шведских солдат и офицеров и поставки провианта для гарнизона было потрачено около 1,5 млн. злотых, причем были учтены далеко не все второстепенные затраты[14]. Конечно, в условиях продолжавшейся Великой Северной войны бригадир Балк также был вынужден обеспечить свой гарнизон питанием и жалованием за счёт города. За счёт города приобреталось обмундирование для солдат, палатки… Магистрат ежегодно поздравлял Балка с годовщинами победы при Полтаве, с днями рождения царя, с другими памятными датами, и за свой счёт организовывал празднование этих событий. Но затраты на всё это были гораздо меньшими, чем ущерб от шведской оккупации.

Случались и бытовые конфликты русских офицеров и царских курьеров с местным населением, но они были единичными, что для войн той эпохи является редкостью. В мемориале, направленном магистратом Эльбинга Петру I в конце 1711 года, указаны всего два случая. Сначала курьер Синявин (Наум Акимович Сенявин, впоследствии первый русский вице-адмирал), отправленный царем в город, избил на судне эльбингского купца так, что тот был при смерти. Позднее подполковник А. К. Болобанов на мосту при всех бил дворянина А. Штимера, без какой-либо видимой причины. Впрочем, это была субъективная версия городских властей, поэтому конфликты остались без последствий.

Русские были вынуждены оставить Эльбинг после неудачного Прутского похода. В мирном договоре туркам было обещано вывести все русские войска с территории Польши. Петр I тянул выполнение этого пункта договора до конца 1712 года. Наконец, в октябре русские солдаты стали покидать Эльбинг. В городе остался сам бригадир Балк. Ещё две сотни солдат были спрятаны на судах и в окрестностях Эльбинга. Они предназначались для конвоя царя, намеревавшегося проехать через Эльбинг. Потом и их было решено отправить в Ригу.

Увы, польский король на смену русским прислал в Эльбинг гарнизон из саксонцев, которые оказались куда менее добры к местным жителям.

В апреле 1716 года Пётр I лично руководил проводкой через внутренние водные пути Пруссии русской галерной эскадры с находящимся на ней пятитысячным десантом (гвардейские Семеновский и Преображенский полки и Астраханский пехотный полк). Эта история заслуживает особого внимания. Шла Северная война. Царь Пётр решил перенести боевые действия на территорию противника – Швеции. Для этого 40 галер с десантом (по другим данным – 45) были направлены вдоль южного берега Балтийского моря в зону Датских проливов с целью последующей высадки десанта. Галерами командовал Матвей Христофорович Змаевич, герой Гангутского сражения, а всей эскадрой – генерал-лейтенант Иван Бутурлин.