Провозглашаю СЕБЯ! Жить после развода - страница 22

8 марта 2014 года

Вторая попытка уехать в Москву увенчалась успехом. Поезд приходил утром в праздник.

Муж должен был встретить, как ни странно, сам, никому не перепоручив.

Подъезжая к Ленинградскому вокзалу, я загадала: если будет стоять с цветами – значит, не всё потеряно.

Поезд тащился долго и медленно. Я думала о том, как мы встретимся. Мы не виделись с конца декабря.

Вспомнилось, как он провожал меня и демонстративно отворачивал лицо, когда я хотела поцеловать его на прощанье.

Что сейчас будет? Неужели опять та же холодность?

Еле-еле поезд дополз к перрону, и я увидела мужа. На голове капюшон куртки, обе руки в карманах.

Без цветов. Не судьба. Раньше дарил большие букеты роз, выслуживая любовь. Сейчас нет даже жалких тюльпанов.

Однажды я приехала из Питера часа в 4 утра. Он бежал, опаздывая, вдоль поезда с цветами, а я уже вышла на перрон и смотрела, как он бежит… И я всё это не ценила и не смогла полюбить.

Теперь только мартовский ветер треплет капюшон куртки.

Проводник открыл дверь, и мигом рядом со мной оказался мой муж. Мой бывший.

– Привет.

Мы загораживали проход.

– Привет.

Он задержался щекой возле меня, наклоняясь за сумкой.

– Ты что-то хотел?

Я сказала это совершенно спокойно и безразлично.

Конечно, хотел. Хотел, чтобы я поцеловала. А у меня уже снова захлопнулась дверца доверия.

Москва тёплая и совершенно бесснежная.

В машине муж вручил мне конвертик. Типа с праздником. Я знала, что в открытке будут лежать пять тысяч. Это так привычно. И ни одного лично написанного слова.

– Спасибо, мило.

На сиденье – длинный чёрный волос. У родственниц таких шевелюр нет. Наверно, подвозил кого-нибудь с работы…

Он всегда думал, что сможет купить моё уважение. А также заставить ревновать. Не мудрено, что любовь так и не поселилась в нашем доме.

– Есть хочешь? Хочешь, заедем куда-нибудь.

– Нет. Домой.

Неужели это происходит? Опять.

По дороге играло радио. Антонов. «Но в глазах твоих лёд и стужа, и тебе я совсем не нужен. А я повторяю вновь и вновь – не умирай, любовь, не умирай, любовь, не умирай, любовь!»

Умирать вроде нечему, но почему я плачу, отвернувшись в окно?

Солнечно, ветер, шоссе, 8 Марта. Впереди неизвестность.

Так, ладно. Начну работать – отвлекусь. Как-нибудь.

Попросила привезти мою машину вечером, она зимовала у него.

Он уехал, я поднялась к себе. Молчаливая квартира, в которой давно никого не было. Я дома.

Душ, вещи, продуктов ноль.

Возвращаясь из магазина, вижу, что муж привёз машину. Отдаёт ключ, смотрит выжидательно.

Я говорю:

– Блины будешь?

– Блины?! – Как будто сто лет не кормили. – Буду!

Ну пойдём, раз будешь.

Я только принесла продукты. Удивился: «А, их ещё делать надо?»

Начинаю готовить тесто. Не могу удержаться от чего-то язвительного. Пять минут – и его как ветром сдуло. Подскочил и побежал одеваться, не дождавшись ни одного блина.

Вот и поговорили. Вот и 8 Марта.

10 марта 2014 года

Едва вернувшись домой, я поехала в Москву на тренинг от Школы Синельникова про Родовые связи.

В группе было 10 человек и ведущая. Занимались целый день.

Вот что я узнала на том семинаре нового.

Ребёнок впитывает в себя то, что есть в его семье, во-первых, из любви к родителям, и во-вторых, из страха их потерять. Часто детей воспитывают по принципу «Я тебя люблю, если ты послушный» (в различных интерпретациях), и у ребёнка развивается страх быть нелюбимым,