– Конечно нет. Он слишком хитер, не такой дурак, чтобы сунуть голову в капкан. Он знает, что на него объявлен розыск.
– Есть у вас приличные фотографии мужа? – спросил я Сандру.
– Есть.
– Вы найдете его изображение в газетах, – вставил Биэлти.
– Знаю, – согласился я, – но они никуда не годятся. Я их уже посмотрел.
– У меня есть два снимка и хороший фотопортрет, – сказала Сандра.
– Лучше снимки.
– Пожалуйста, пойдемте со мной.
Я кивнул Биэлти.
– Удачи тебе, Лэм, – сказал он, вытянувшись на постели. Казалось, он хотел улыбнуться, но не смог. – Когда закончишь с этим, Сандра, придешь и дашь мне успокоительное. Думаю, через полчаса нос будет жутко болеть. И вообще странно, что ты не смотришь, куда ведешь машину.
– Как это похоже на тебя! Сейчас ты говоришь, что я не смотрю, куда веду машину. А чуть раньше заявлял, что другая машина нарочно стукнула мою. Что ты болтаешь? То так, то этак!
– Заткнись! Лэму неинтересно, что думают друг о друге брат и сестра в семье Томс.
Она смотрела на него, как будто хотела убить взглядом.
– И долго ты соображал? – сказала Сандра и выбежала из комнаты.
Я последовал за ней, закрыв за собой дверь. Альма Хантер смотрела на нас настороженно.
– Ну, узнала? – спросила она, затаив дыхание.
Сандра зло кивнула:
– Еще бы! – И добавила тихо: – Только бы добраться до этой шлюхи!
Она прошла через гостиную и вошла в спальню.
– Идите сюда, мистер Лэм, – поманила она меня пальцем.
Мебель была дорогой. Много зеркал. Две одинаковые постели. На стенах картины.
– Альбом у меня в комоде. Сядьте там, – предложила Сандра, – нет, лучше на постели. Я сяду рядом. Мы посмотрим снимки, и вы выберете, какие вам подходят.
Я сел на постель. Она вытащила альбом из комода и села рядом со мной.
– Что брат говорил вам обо мне? – спросила она.
– Ничего особенного.
– Нет, он вредный. Мне наплевать на то, что он мой брат.
– Мы, – напомнил я ей, – хотели найти снимок вашего мужа. Он здесь?
Она скорчила рожу.
– Не забывайте, пожалуйста, кто вас нанял.
– Не забуду, – ответил я.
– Хочу знать, что Биэлти говорил обо мне.
– Ничего особенного.
– Сказал, что я эгоистка?
– Я не помню точно его слов.
– А говорил он, что я сексуально озабочена?
– Нет.
– Значит, он стал лучше, – произнесла она с горечью. – Обычно он говорит, что я такая, боже мой! Он наверняка сказал, что доктор Холоман – мой любовник.
Я не ответил.
Глаза Сандры сверкнули из-под опущенных век.
– Ну, говорил он это?
– Вы это хотите знать?
– Конечно!
– А ради чего?
– Какие у него подозрения? Не говорил ли он, что я дружна с доктором Холоманом?
– Не помню.
– Что-то память у вас слабовата.
– Видимо.
– Наверняка вы неважный сыщик.
– Возможно.
– Это я вас наняла.
– Я работаю у Берты Кул и отчитываюсь непосредственно перед ней. Насколько я понимаю, меня наняли, чтобы вручить бумаги Моргану Берксу, и мне кажется, что вы пригласили меня сюда, чтобы показать его снимки.
– Ну и нахал вы.
– Прошу прощения.
– Ладно. Мне и не нужен ваш ответ, я сама знаю, что он говорил. Конечно, он обругал меня. Мы никогда не любили друг друга как родственники, но мне казалось, что он не станет вмешивать в это доктора Холомана.
– Предпочтительнее будут снимки, на которых Морган смеется или улыбается.
Она швырнула альбом мне на колени и открыла его. Я начал смотреть. На первом снимке была Сандра Беркс. Она сидела на деревенской скамейке на фоне водопада, сосен, речки. За плечи ее обнимал мужчина. Она смотрела ему в глаза.
