Кстати, а не Сытникова ли меня сюда забросила? А то заснул в метро, и вдруг просыпаюсь где-то у чёрта на куличках.
Вот промелькнула шпаргалка. Та самая, которую я заметил у Ильи Боброва. Заметил, хоть и виду не подал. Всё-таки племянник ректора, а мне лишние проблемы ни к чему.
Шурин мне сказал: "Молодец, далеко пойдёшь!".
Неужели накаркал, паразит? Так далеко я не хотел!
Перед глазами уже не формулы, а надписи. И не только перед глазами. На снегу вырисовываются. "Подлизываешься к начальству, карьерист!", "Изменяешь жене со студентками" и другие грехи. Не мои. Не мои! Голыми руками я пытаюсь затереть надписи, но они вновь проступают.
В конце концов, я устал. Сижу, тяжело перевожу дух. И тут я понимаю: а ведь правда это. Подлизываюсь… изменяю… Вот замёрзну здесь, кто вспомнит меня добрым словом? От этих мыслей стало так грустно, что захотелось выть.
Пожалуйста! Я не хочу здесь пропасть! Я хочу домой! Пожалуйста, вытащите меня отсюда! Я больше не буду! Я исправлюсь! Обещаю…
***
– Станция Проспект Мира. Переход на кольцевую линию…
Я открываю глаза…
– Не желаете вина, мистер Смит? Домашнее.
Трактирщица с большим животом поднесла гостю бутылку.
– Благодарю! С превеликой радостью! – откликнулся тот. – Действительно, доброе вино, – добавил он, отхлебнув из чарки. – После такого, честное слово, и помереть не жалко.
Хозяин трактира грустно улыбнулся:
– У нас Вы не умрёте. У нас вообще никто не умирает.
– Так уж и никто?
– Никто, – проговорила хозяйка с грустью в голосе. – Уже лет десять.
Гость недоверчиво усмехнулся:
– Если так, то это хорошо.
– Чего ж хорошего? У нас сосед старый, больной уже лет десять как мучается, не встаёт с постели, ждёт, когда смерть наконец-таки придёт.
– И хуже всего, – добавил хозяин, – никто и не рождается.
– Вот-вот, – хозяйка посмотрела на свой живот и вздохнула. – Уже десять лет дитя вынашиваю. Хотя через денёк-другой должна бы родить. Только завтра никогда не наступит – часы остановились. Никто, кроме мистера Линта, не может заставить их пойти.
– А что же мистер Линт?
– Исчез. Он же часы и остановил.
С этими словами хозяин взглянул на дверь, словно проверяя, не явился ли этот самый Линт.
***
Давно это было. У короля тяжело заболел сын. Узнав, что за морями существует снадобье от его недуга, король послал гонцов. Но безветренная погода задерживала их возвращение, а принц с каждым днём таял на глазах.
Тогда король послал за Эндрю Линтом, лучшим в королевстве часовым мастером.
– Остановите время на несколько дней, – чуть ли не умолял он со слезами на глазах. – Спасите моего единственного сына, наследника.
Тогда мистер Линт остановил часы на здании городской ратуши. Нет, они шли, но завершая суточный цикл, возвращались вновь в прошедший день. Принца спасли, но мастер пропал, так и не успев дать ход времени.
***
По мере того, как хозяева рассказывали, мистер Смит всё отчётливее вспоминал, как десять лет назад его, почти умирающего, нашёл фермер. Добрый человек! Подобрал, выходил, взял к себе в работники. На ферме его стали звать Джоном Смитом, ибо настоящего своего имени он не помнил.
Вместе с этим в памяти пробуждались и другие воспоминания. Король, казалось, был безмерно благодарен. Устроил пир, на который пригласил часового мастера, усадил его на почётное место.
– К чему Вам, мистер Линт, возвращать ход времени? – спросил король. – Хорошо бы оставить его как есть. Так мы никогда не состаримся, не умрём. Что скажете?.. Да не волнуйтесь Вы так, – добавил он, заметив на лице мастера крайнее недоумение. – Это была шутка. Но я надеюсь, Вы не откажете мне в любезности поехать завтра на охоту?
