– Коньячку?!– приподнял вверх бутыль Борис.
Дамы, задорно переглянувшись, унисоном сказали,– Пожалуй!– и синхронно снявши куртки, уселись за стол по обе стороны от Речетова.
Речетов разлил дорогой коньяк по мензуркам и по просьбе дам пошел включать, стоящий в углу, магнитофон.
Дамы быстро поискали взглядом спрятанные камеры в щелях и углах помещения, но не нашли – единопартийцам не позволялось устанавливать их в местах досуга. «Лучше пидор, чем шпион!» И одна из дам легким движением что-то капнула в мензурку Поликарповича.
Поликарпович поставил легкий джаз и произнес тост «За милых дам!». Тут в комнату досуга ворвались трое полуголых, молодившихся членов партии. Они только что, выскочив из парилки, окунулись в штормившее Японское море и, взбодренные и раскрасневшиеся, уселись за стол. Речетов плеснул и им. И все вновь выпили «За милых дам!»
Поликарпович еще раз мысленно оголил этих броских дам и, едва теоретически представив позы возможного совокупления, как в трусах дико засвербело, «младенец» налился сталью и Речетов, как говорят, «поплыл»!
Все произошло спонтанно и неожиданно. Они втроем вдруг оказались в верхней комнате. В экстазе желания Речетов начал делать «лэйк» одной из дам. То, что вторая дама снимала все на скрытую камеру, Поликарпович не заметил, да и на въехавшую в апартаменты телевизионную студию не обратил бы в этот момент внимания. А то, что вторая дама была вовсе не дама, а трансвестит, Речетову было уже все равно. Трансвестит даже аккуратно ебнул Поликарповича в зад, пока тот, загнувшись раком, впервые в жизни лизал «котенка» у усевшейся на высокую тумбочку, раскинувшей ноги вширь блондинки. После кто-то подставил Речетову задницу, в которую тот и кончил, извергая из глотки громоподобный зверинный рык, а потом, с дыханием марафонца завалился на кушетку и прикрыл глаза, в которых роились какие-то девятки и шестерки, перемножаясь, делясь, и наделяя жизнь великим – не познанным ранее смыслом. Девочки-полу девочки спустились вниз, пока Речетов познавал тайный «божественный» смысл «цифровой идеологии». Дамы, спустившись за стол, чуть пригубили спиртного и, как-то легко и непринужденно исчезли из бани.
Единопартийцы, забеспокоившись долгим отсутствием единомышленника, поднялись наверх. Речетов лежал на животе голый, с явно забрызганной спермой жопой и тихо постанывал, подгрызая угол подушки.
– Поликарпыч, все нормально?!– толкнул его в плечо владелец заведения, старый друг.
Речетов повернулся к ним, на душе вдруг стало гадко и противно, но он собрался и сказал бодро,– Это был пиздец!
– Ты, то, спускайся!– единопартийцы, с неприкрытым любопытством осматривая комнату и соображая – Что здесь было? – спустились вниз. Вскоре за стол сошел и Борис. С каким-то депрессивно-отрешнным видом налил себе почти стакан самогона и залпом осушил. Единомышленники не решались задавать вопросы, а тихо скрякивали в кулак, и тоже выпили по «чуть-чуть».
– Пошли в парную!– звонко предложил кто-то.
Все встали и направились в парилку, а один вернулся и хлопнул Речетова по плечу,– Пошли, Поликарпович?!
«Сэм» начал проникать в кровь и к Борису потихоньку начал возвращаться сакральный и величественный цифровой смысл и, оживленно гаркнув,– Пошли!!!– Речетов ворвался в парилку,– Эх, родимая! Коль, подкинь еще!!
