Прозревшие в преисподней - страница 36

Жустин улыбнулась.

– Точно? А за защитой снова ко мне прибежала?..

– Ой, ну я же говорю – идиотка! Перепугалась до одури, совсем как раньше! Не поверишь, побоялась, что весь этот корабль…

– Ты права, – согласилась Жустин. – Не поверю. Возвращайся к отцу и передай, что ко мне не нужно искать подходы. Достаточно просто поговорить. Как ты сказала: договориться дешевле, чем воевать?

– Жуси… – обиженно выговорила девчонка. Она еще пыталась вернуться в образ. – Жуси, ну ты что?..

– Иди, Ягодка. Я не сказала тебе ни чего такого, что хотела бы утаить от мистера Копье. И чего бы сам он уже не знал. Передай – мы готовы к диалогу.

– Коготок, извини, – серьезно сказала Нэсултэ. – Так было надо. Для вас же лучше.

– Вот в это верю. И… я правда рада, что ты повзрослела.

Девушка поднялась с дивана, но у дверей задержалась.

– Жуси… Я правда не желаю вам плохого. Чем я могу помочь?

– Скажи, кто напал на твою сестру.

Та открыла, было, рот, но удержалась.

– Это ты и так скоро узнаешь. Если понадобится что-то действительно важное – найди меня.

И, не прощаясь, вышла из каюты, не прикрыв за собой дверь. Жустин молчала, и Семен тоже не торопился начинать говорить, наблюдая за ней. Интересно, все слепые теряют контроль над своим лицом, вместе с возможностью видеть выражение собеседника? Этакая невольная позиция страуса…

– Да, повзрослела… – задумчиво произнесла, наконец, Жустин с долей ностальгии в голосе. – А всего-то три года назад… Впрочем владеть собой, ей еще поучиться.

– А я вот не раскусил, – признался Семен. – До самого последнего момента.

Жустин усмехнулась.

– Вот поэтому ты нажимаешь на курок, а переговоры веду я.

Семен пожал плечами, он ни чего не имел против такого положения дел.

– Слушай, что за имена у них в семейке?

– Обычные имена. Ягодка, Звонкий ручей, Копье… Как это звучит по нанайски ты уже слышал.

– Как-как звучит? – изумился Семен.

Жустин вздохнула.

– Господин Сурэ, этнический нанаец – есть на Земле такая малая народность где-то на крайнем севере. Очень трепетно относится к традициям рода, прикладывает большие усилия к восстановлению этнического уклада и самобытности своего народа. Господи, Семен! Нельзя же настолько откровенно плевать на окружающий мир! Это, между прочим, открытая информация.

– Ну да, точно. Вот чего мне, оказывается, не хватало в жизни – сведений о национальности главного пахана пиратского клана.

– При нашей профессии знать такое бывает полезно, – отрезала Жустин.

– А «Коготок», по-ихнему как? – уточнил Семен. – Можно я всегда буду тебя так звать? Очень эротично.

– Только попробуй… Чего толкаешься? Снова спать ложишься что ли?

– Ну… – Семен растерялся. – До утра еще далеко. А-а, тебя в спальню проводить?!.

– Вот же бестолочь! – искренне возмутилась Жустин, – Вставай, говорю! Разведка боем удалась, сейчас в ход пойдут тяжелые танки.

– Что? – Семен оглянулся на дверь. Поспешно поднялся, дотянулся до пульта, усилил освещение.

Вовремя. Будто ожидая именно этого, створка распахнулась настежь, двое уже виденных молодых людей в костюмах шагнули в номер. Один застыл в дверях, второй быстро обшарил пространство холла сканером. Обернулся, кивнул и тогда первый отступил с прохода.

– Ну и что это за цирк? – осведомился Семен у низенького сморщенного человечка, появившегося на пороге. – Вам ли не знать, что я без оружия.

– Цирк, цирк! – человечек два раза кивнул, улыбаясь. Характерное для его этноса строение лица делало улыбку заискивающей. – Настоящий цирк. Прямо беда с этой охраной. Ай, беда! Она только капитану подчиняется. А тот только Карлосу. А Карлос все за меня беспокоится… Правда Карлос?