Лишь раз, один-единственный раз шрам видел мужчина. Роман с местным акушером как-то перерос в нечто большее. Впервые оказавшись с ним в постели, она была чересчур захвачена моментом, чтобы скрыть шрам, и даже не представляла, сколько времени не чувствовала мужского прикосновения. Годы. А он, стащив с нее майку, охнул:
– Тебя что, медведь терзал?
Рейчел сказала, что в юности у нее удалили желчный пузырь. Он то ли принял объяснение, то ли ему было по барабану, и они продолжили. Но легкость и комфорт, с какими выскочили враки, потрясли Рейчел. И до конца отношений во время секса она отказывалась снимать футболку или майку. И когда шашни закончились, отчасти ощутила облегчение.
Рейчел надела синие треники и удобную старую флиску. Потом достала из бумажника права Реджинальда Бартека. Внимательно рассмотрела. Фотография хорошая. На фото он улыбается. Свежевыбритый. С добрым взглядом. С виду приличный человек. Семьянин.
«Порой за добрейшим взглядом таится чернейшая душа».
Некогда эти слова сказал Рейчел адвокат, когда она сидела в зале суда, глядя через проход на другого мужчину, тоже с добрым взглядом.
Перевернув права, Рейчел прочла написанные слова.
«Попытка ограбления. Попытка изнасилования».
Открыв гардероб, отодвинула плечики с блузами и жакетами, чтобы подобраться к висящему на стене большому черному сейфу. Ввела код и открыла металлическую дверцу. Внутри лежали ее драгоценности, паспорт, обручальное кольцо, венчальное кольцо, свидетельства рождения детей (настоящие и поддельные) и заряженный дробовик «Моссберг-500» с четырьмя коробками картечи.
Бриллиант на обручальном кольце размером с вишневую косточку оправлен в монетное серебро. Стоит не больше полутора тысяч долларов, но, когда оно было на пальце, Рейчел чувствовала себя богатейшей женщиной на планете. Снимала его только на тренировках и в душе. Но теперь, открывая сейф, сожалела о каждой секунде, когда оставляла палец голым.
Взяв коричневую картонную коробку, крепко стянутую резинками, открыла ее. Внутри полдюжины водительских прав, паспортов и различных удостоверений личности государственного образца. Некоторые права настолько старые, что срок их действия давно истек. На одной из карточек красновато-бурый мазок, закрывающий половину ухмыляющегося мужского лица.
На дне коробочки лежал пластиковый пакетик с единственным ювелирным изделием. Браслет. Чужой. Посмотрев на него долгое мгновение, Рейчел положила права Реджинальда Бартека в коробку, закрыла крышку и снова натянула резинки.
– Мамочка!
Меган проснулась и зовет ее.
– Секундочку, солнышко! – крикнула Рейчел в ответ.
Заперла сейф и пошла баюкать дочь.
* * *
Два часа спустя, проверив по просьбе Эрика крыльцо, Рейчел включила телевизор у себя в спальне. Разделенный экран резко отобразил черно-белые трансляции высокой четкости.
Слева – комната Меган. Справа – комната Эрика.
Камеры скрытого наблюдения она установила собственноручно. По дому размещена еще дюжина тщательно замаскированных камер.
Пробежалась по камерам. Постель Меган. Дверь Меган. Окно Меган. Кровать Эрика. Дверь Эрика. Окно Эрика. Передняя дверь. Задняя дверь. Кухня. Гостиная. Ее собственная спальня.
Рейчел смотрела трансляции несколько минут, пока окончательно не удостоверилась, что в доме больше никого, а дети крепко спят. Послушала их дыхание, улавливая знакомые ритмы. А потом на цыпочках направилась к двери в подвал.
