Прядь - страница 14

– Да… – рассеяно протянул Ингвар. – А мёртвой, думаешь, не доставит хлопот? Куда мы её денем теперь?

– Глянулась тебе, что ли? – сально ухмыльнулся Фрелав, – Не горюй, раз виноват, десяток таких тебе притащу. Живыми! До ладей бы дойти…

Ингвар прервал его:

– Ты хмельной, нет? Здесь её деревня в двух шагах! Бросим её – найдут до заката ещё, а с ней и следы наши… – он почувствовал, что в нём закипает злость. – Во невидаль – девку застрелил, заячья душа! Чего довольный-то такой? Нам всё равно её теперь по лесу тащить, только мёртвую…

Лицо Фрелава под бесцветной бородёнкой покрылось красными пятнами. Ингвар понял, что сумел задеть парня.

– А тебя? Может, и для тебя стрелу найти? И папка помочь не успеет, а? – Первуша выпалил это порывисто, на одном дыхании и также резко замолчал. – Ты хотел, чтобы она с визгами металась тут по холмам, а мы её ловили? То-то потеха была бы тем ребятам в броне из деревни!

Ингвар отмахнулся, он знал, что зря надавил Фрелаву на больное, не говоря уж, что по-честному в словах лучника звучало немало правды. Но Ингвара точила странная досада на случившееся. Оставлять девушку в живых – глупость, но отчего-то ему хотелось эту глупость совершить. Всё равно ведь, тело так близко к деревне не оставишь, теперь придётся прятать его, или дальше уносить… Так почему не сохранить ей жизнь, хоть ради того, чтобы она этот путь на своих ногах проделала. Да и пользу она могла принести… Ингвар знал, что гнев его пустой – жизнь девчонки ничего не стоила, а со смертью он знаком уж не первый день. Но сейчас он бы очень желал ещё раз увидеть её живой.

Ингвар с Фрелавом склонились над телом; следом их обступили и остальные, мигом забыв про сверрову неудачу. Глаза девушки ещё выражали удивление и страх, но теперь всё это в них затмевало мёртвое безразличие. Корзина, которую она держала в руках, лежала рядом, голубые, доселе неизвестные северянам ягоды рассыпались меж стеблей кустарника, как галька на морском берегу. Хельг протянул руку, вырвал из груди покойницы стрелу и отдал Фрелаву. Тот молча обтёр её краем рубахи и спрятал в колчан – пригодится.

– Дурная баба, – хмуро сказал Хельг. – Что живой, что мёртвой, всё одно – неприятности нам.

– А как иначе, – хмыкнул Рори, – баба без неприятностей разве бывает?

Шутка одобрения не получила, и Рори смущённо замолчал.

– Надо решать с телом быстрее, – подытожил очевидное Хельг.

Решили, что Фрелав и Лидуль вернутся немного назад, спрячут тело, а потом соединятся с отрядом, сделав небольшой круг в сторону деревни. Отряд тем временем отправлялся по выбранному пути, просто медленнее. Так недолго заблудиться или отстать, но зато появлялась возможность запутать преследователей, если такие появятся. В конце концов в деревне полно воинов, мало ли кто пристрелил девчонку; главное, натоптать как следует на опушке, где и других следов много.

Решение казалось отчаянным, но других отыскать не удалось, да и не привыкать всем уже по краю ходить. Один Лидуль радовался: в поручении он увидал случай проявить свои дарования кормчего – отыскать верную дорогу и достаточно сноровки, чтобы ей пройти. «Да хранят боги ладью, в которой этот олух однажды сядет у руля», – пробормотал себе в бороду Ислейв.

Ингвар вновь шёл последним, смерть девушки – не то приключение, которого он ждал. В голове вновь кружил целый рой мыслей. Как много в мире больших случайностей! Для несчастной темноволосой красавицы поход в лес за ягодами сегодня стал последним, а русам он теперь может угрожать крушением всех их и без того зыбких надежд. Останься она сегодня дома или пойди в другую часть леса, всё могло бы повернуться и по-иному. «Вышла бы замуж, родила бы таких же мальцов, с кудряшками, наверное…». В походах, несмотря на возраст, ему довелось повидать всякое; страдания местных от рук его братьев – совсем не редкость. Но сегодня что-то было не так. Незнакомка остро напоминала ему и сестер, оставшихся на берегу Волхова, и веселых греческих служанок, виденных им в доме Ставроса, и девушек, существующих лишь в его мечтах, о которых он никому не рассказывал. Это одинокое и внезапное окончание жизни в лесу стало для него чрезвычайно личным. Смерть в нём как будто выступила из пелены мутного тумана и глянула змеиным зрачком прямо в сердце. Ингвар понял: когда встречаешься со смертью один на один, глаза в глаза – веришь в неё куда больше, чем когда мрут кругом десятки и даже тысячи.