Возле лестницы краснолицый полковник давал указания худенькому индийцу, который мучился с его огромным дорожным сундуком.
– Так, влево, еще немного, вот так, молодец!
Модная дама проверяла перед зеркалом свои накрашенные губы и говорила маленькому мальчику:
– Да, неприятно, но тут я ничего не могу поделать. Потребуется время, чтобы привыкнуть к жизни на море.
– Боюсь, что мы потеряли ключи от нашей каюты. Как глупо! – сказала Роза стюарду, а тот был моментально ею очарован. Так она действовала на мужчин – они таяли от ее невинной улыбки, нежного голоса, нерешительного тона. Он сказал, что сейчас не его смена, но он все равно проводит их и покажет, где их каюта. Он провел их мимо бара, где оркестр играл «Разве она не красотка?»[7], затем мимо салона, где официанты в белоснежной униформе накрывали столы.
– В первый раз едете на восток? – безразлично поинтересовался он у Тори.
– Да, – ответила Тори. – Моя подруга выходит замуж, а я буду подружкой невесты.
– Как мило, – сказал он. – В Бомбей или Дели?
– В Бомбей. – Ей казалось, будто она – это не она, а кто-то еще.
Они поднялись вверх по застеленным ковром ступенькам и прошли по узкому коридору, где витал слабый запах нефти.
– Вот и пришли, леди, – объявил стюард. – Это каюта Б 34. Ваша компаньонка разместилась в Б 36. Мистер Гловер рядом с вами в Б 35. Приятной вам поездки!
Попав наконец в свою каюту, Роза и Тори взглянули друг на друга и рассмеялись. В крошечном помещении царил хаос, после отплытия их слишком переполнял восторг, чтобы аккуратно разобрать чемоданы, и они побросали одежду на пол. Потом подружки посмотрели на свои одинаковые койки из желтой латуни, шикарные одеяла с вышитой на них монограммой, на низенький, какой-то лилипутский комод. Роза повесила на платяной шкаф подвенечное платье, убранное в полотняный чехол, отчего оно приобрело жутковатое сходство с висящим на веревке мертвецом.
– Я потом отдам его на хранение стюарду, – заверила она Тори. – Здесь оно занимает слишком много места.
Какое-то время они молча лежали, утомленные впечатлениями дня. Тори выбрала себе койку возле иллюминатора, в котором были видны морские волны. Роза предпочла место ближе к ванной.
Они болтали о том о сем, когда, постучав, в каюту вошел их крошечный стюард («Да-да, он был буквально ростом с обезьянку, – написала потом домой Роза, – в чудесной бело-синей униформе».)
– Мое имя Судай Рам, – с радостной улыбкой сообщил он. – Беби хотят купася?
– Простите? – вежливо ответила Роза. – Я что-то не поняла вопрос?
Тори старалась не смотреть на Розу, иначе они обе начнут хихикать.
– Хотят ли беби купася? – повторил он с большей настойчивостью.
Он отвел их в крошечную ванную, где лежали пушистые белые полотенца и новые куски мыла. Показал им, как слить из кранов морскую воду ржавого цвета и как пользоваться ватерклозетом, что было ужасно неловко. Когда он ушел, они расхохотались и несколько раз повторяли «Беби хотят купася», пока не добились точной передачи индийского акцента, и Тори радовалась при виде смеющейся Розы. Ведь ее подруга не раз плакала украдкой, это было заметно по ее покрасневшим глазам, хотя она сама скорее бы умерла, чем призналась в этом.
– Роза, – сказала Тори с индийским акцентом, когда стюард ушел. – Вернись в ванную, потри себе животик и загадай желание. У меня есть для тебя большой сюрприз.
После звука закрывшейся задвижки Тори достала из чемодана самую волшебную вещь, какая была у нее, и благоговейно посмотрела на нее. Красный кожаный ящик с маленькой собачкой по кличке Ниппер на крышке и раструбом – при виде его ее душа неизменно наполнялась счастьем.
