Она думала о нем, когда медленно брела назад, в каюту Гая. Он, со своими сонными зелеными глазами и неизменной улыбкой, казался таким беззаботным, даже чуточку кокетливым.
Но если Роза не ошибается и у него погиб брат в Ипре, он много страдал и теперь слишком ловко скрывал свою боль. Интересно, погиб ли его брат сразу или умирал в одном из полевых лазаретов, среди крови и грязи? Если последнее – тогда Фрэнка должна раздражать роскошь на «Императрице». Тут он пару раз пошутил насчет очереди из пассажиров, собирающейся по утрам возле его хирургической, чтобы взять новую порцию нюхательной соли или промыть уши.
С ума сойдешь, если думать об этом. Интересно, рассказывал ли он когда-нибудь про брата? Вряд ли.
Когда она вошла, он по-прежнему сидел на стуле возле Гая. На бра, горевшее на стене, он накинул рубашку, и в каюте было полутемно, а в углах залегли тени.
– Как он? – спросила Вива.
– Все еще немного возбужден, – шепнул он. – Но скоро заснет и проспит до утра.
– Мы можем поговорить тут?
– Ну, это не идеальное место, – ответил он, – но в данный момент я не знаю другого.
Они немного помолчали.
– Сколько вам лет? – внезапно спросил он.
– Двадцать восемь.
– Не похоже.
– В самом деле? – Ей не хотелось ему лгать, но важно было поддержать свой миф.
– Вы что-нибудь знаете о его родителях?
– Я один раз встретилась с его теткой во время собеседования. Она сказала что-то насчет того, что у его отца чайный бизнес под Ассамом. Первоначально они наняли немолодую компаньонку, но она их подвела.
– Они не должны были ставить вас в такую ситуацию. – Он провел ладонью по волосам и покачал головой.
– Какую ситуацию?
– Вы не возражаете, если мы пройдем в ванную? – предложил он. – Не хочу, чтобы он слышал наш разговор.
Они тихонько вошли в санузел и неловко уселись на краю ванны.
На двери висел пестрый шелковый халат Гая. В раковине валялась непромытая кисточка для бритья, к мылу прилипли волоски. Стюард тут не убирался.
– Слушайте, – сказал Фрэнк, – прежде всего вы должны понять, что это конфиденциальный разговор и что у меня нет ответов на некоторые вопросы.
– Понимаю.
– Я могу говорить откровенно?
– Конечно.
Казалось, Фрэнк не знал, с чего начать.
– Прежде всего, хочу вас спросить, как вы относитесь к Гаю.
– Честно?
– Да. – Он бросил на нее быстрый взгляд и улыбнулся. – Как всегда.
– Я не переношу его.
– Что ж, ответ четкий и однозначный.
– Видите ли, я знаю, что у мальчишек его возраста проблемы с вербальным общением, – сказала она, – но за последние две недели он не сказал мне почти ни слова, а когда что-то и говорил, у меня возникало ощущение, что он меня ненавидит.
Фрэнк обдумал ее слова.
– Нет, о ненависти к вам нет и речи, – сказал он, наконец. – Он ненавидит себя.
– Но почему?
– Пока я не знаю точно. Вы видели его в привычной обстановке, например в школе?
– Ну, я приехала туда на такси, чтобы забрать его, но, когда он покидал школу, другие мальчишки играли на спортплощадке. В его дормитории никого не было.
– Это весьма необычно, не так ли? Он сказал мне, что больше не вернется в эту школу.
– Да, это так.
– Вы знаете почему?
– Да, знаю. Слушайте, это я во всем виновата. Мне надо было сказать об этом раньше. Он брал у других ребят вещи. Но я не отнеслась к этому всерьез.
– Что же он брал?
– Какие-то мелочи, обычное мелкое воровство.
– Не казните себя слишком сильно, – сказал Фрэнк. – Это может быть составляющей гораздо более серьезной проблемы.
