Прыг-скок-кувырок, или Мысли о свадьбе - страница 15

– СПАСИБО ТЕБЕ ОГРОМНОЕ, ОНИ СУПЕР! – говорю я Картеру.

Во всяком случае, полагаю, что сказала именно это. Прозвучало же это для меня каким-то эхом из мультика.

Картер улыбается, я вижу, как шевелятся его губы.

– ЧТО?

Губы опять шевелятся.

Он что, не понимает, в чем суть берушей? Из самого названия совершенно ясно. Ухо. Заглушка. В переводе с латыни: «Не слышу ни единой хреновины, слетающей с твоих уст».

Сую палец в ухо и вытаскиваю одну заглушку.

– Вот я и говорю: пользуйся на здоровье. Мне уже пора на работу идти. Гарантирует ли это, что отныне я могу спать, будучи уверен, что, когда проснусь, все мои причиндалы будут при мне?

Картер рывком встает с постели, я вытаскиваю берушу из другого уха, бросаю их обе на тумбочку у кровати и иду проводить его.

– Торжественно клянусь не отлоренабоббить[18] твой член, – обещаю я, пока мы шагаем по коридору по пути в гостиную.

Картер на ходу бросает «пока» Гэвину, который, сидя на диване, смотрит мультики, потом, уже в прихожей, подхватывает с полу свою сумку, с какой ходит на работу. Целуя его в щеку, напоминаю:

– Не забудь, что в эти выходные предсвадебная вечеринка Лиз и Джима, которую мы ни в коем случае не должны называть холостяцким мальчишником-девичником.

– Помню. Дрю с обеда уже три сообщения прислал, требуя от меня признания, будто я шутил, когда говорил ему, что никаких стриптизерш не будет. Пробовал связаться с ним, но он телефон не берет. По-моему, молча льет слезы где-нибудь на заднем дворике.

Картер открывает дверь и, прежде чем выйти, оборачивается ко мне:

– А‑а, и ты не забудь, что в выходные из Коламбуса прибывают мои родители. Не дождусь дня, когда ты наконец-то познакомишься с ними!

Закрываю за ним дверь и приваливаюсь к ней спиной.

– Ура. Знакомство с родней мужа, – подбадриваю я себя совершенно безо всякой бодрости.

Наконец-то наступает вечер пятницы, рабочая неделя окончена. Ну, сказать правду, мне в этом смысле жаловаться не на что. У меня свой собственный бизнес (кто-нибудь, ущипните меня!), и каждая минута, которую я провожу в кондитерской, делает меня счастливой. Только, даже когда вы любите то, чем занимаетесь, все равно приятно часиков на несколько забыть про это.

Мелкие страхи по поводу Картера уже загнаны в самый глухой уголок сознания, потому как в последнюю пару дней меж нами все шло идеально. Он больше не вскакивал, когда я входила в комнату, не шептал в телефон, когда я выходила из душа. Нормальная женщина, наверное, заподозрила бы обман, но только не я. Я уже несколько раз выслеживала его и проверяла полученные им сообщения.

Серьезно. Не судите меня.

Гэвин ночует в доме моего отца, так что, как только я добираюсь домой с работы, сразу пакую его вещи для ночевки, а потом готовлюсь к вечеринке. Я все еще не переставала благодарить Лиз после того, как она уведомила, что ей не нужен традиционный девичник, когда толпа девчушек забирается в лимузин и катит в какой-нибудь стриптиз-клуб.

Слава богу.

Не поймите меня неверно. Я всей душой за то, чтоб напиться и отправиться к стриптизершам, но в мужской клуб? Это слишком. Вы раньше бывали в чисто мужском стриптиз-клубе? Эти намасленные, длинноволосые, накачанные на стероидах мужики выходят, гарцуя, в облегающих плавках, тычут своими бедрами прямо тебе в лицо и елозят пахом по твоей ноге. Во мерзóта! Вам когда-нибудь потный мужик, совсем-совсем незнакомый, терся своим членом о коленку? У меня тошнота к горлу подступает при одной только мысли об этом. И будем честны: пенис – не самое красивое на свете, на что можно полюбоваться. Нет, только представьте: малый, который зовет себя Итальянским Жеребцом и одет в плавки с итальянским флагом, вытанцовывает под мелодию киношного шлягера, при этом кладет ногу вам на колено и трясет своим болтающимся… Ладно, на том я и покончу с этим, прежде чем Картер обнаружит, что я лежу в уголке, свернувшись калачиком, и бормочу что-то про итальянскую пису, а ему слышится, будто я произношу «пиццу», и он никак не поймет, почему это лепешка со всякой всячиной меня доводит до слез.