Мысли Вячеслава текли медленно и следовали одна за другой, как струи тёплого чая из носика чайника… «Интересное сравнение… Так что же я – чайник, получается?» По существу чайником он и был: кем ещё следует считать человека, впервые топчущего горные тропы, проложенные до него? «Пойду-ка я альпеншток себе срежу, а то так спать хочется, что не донесу до ночи». О существовании в альпинистской природе альпенштоков Вяч знал по художественной литературе, но никогда их не видел. Предполагал, что это нечто, похожее на прямую палку с металлическим наконечником. Используется для большей иллюзии собственной безопасности в горах. «И как дубина может пригодиться в крайнем случае. Нужная, короче, вещь. Да и спать хочется», – медленно думал Вячеслав, раздвигая руками и телом кустарник. «А из чего его?.. Из кавказской черёмухи очень крепко получится. Найти бы только эту черёмуху… Ба – вот она, на помине…» Перед Вячеславом, стараясь казаться незамеченным, стояло стройное черёмуховое дерево. «Ну, что ж: извини, дорогая. Срезать тебя придётся. Для хорошего дела», – мысленно обратился Вяч к деревцу. И показалось ему, что вздрогнула черёмуха: не цвести ей больше.
Лезвие ножа вонзалось в древесину с трудом. С большим трудом. На самом деле тверда. Тем лучше – прочнее будет альпеншток. Надламывать нельзя – трещины пойдут по древку. Медленно, но настойчиво, нож прорезался до середины ствола… Всё. Почти прямая палка сантиметра в три, не меньше, диаметром и в сто шестьдесят длиной уверенно легла в руку Вячеслава. Теперь её нужно превратить в посох… Нет – лучше, всё-таки, в альпеншток. Посох – это «звучит гордо», но ассоциации не те. Вяч чуть заострил конец палки-дубинки и скруглил его тем же ножом. Срезал кору, оставив её у верхнего конца с полметра… Запах-то какой! Терпкий, крепкий… На оставшейся коре надо что-то вырезать… На тёмном фоне показались слова: Архыз… Загедан… Пхия… София… «Очень красивая гора. И ущелье живописное… В горах всё живописно»… Дамхур…
– Чем нанимается самый задумчивый человек в группе? – Вячеслав почувствовал мягкое прикосновение к своему плечу чего-то упругого и в то же время податливого. От внезапности немножко вздрогнул. Лена… Подошла близко, склонилась над плечом, рядом с его щекой её щека и глаза над ней. Смотрят, не отрываясь, искоса…
– Если я самый задумчивый, то я и думаю, – преодолев тёплую волну в теле от близости женщины, не очень приветливо буркнул Вяч.
– А мысли свои на палке режете, – опалила горячим воздухом из губ Лена.
– Почти. Не мысли, а пункты нашего маршрута вырезовываю… Вырезываю… Вырезаю, то есть, – запутался Вяч.
– Очень интересно. Это чтобы не заблудиться? А что это за «дамхур» такой? Мы его, кажется, не проходили, – не отодвигалась Лена, сбивая дыхание Вячеславу.
– Это недорезанный Дамхурц, на котором мы с вами сей момент стоим, – покрывался лёгкой испариной Вяч.
– Ой! А за что вы его дорезывать хотите?.. Кстати, кто стоит, а кто и сидит…
– Так садитесь, извините, – подвинулся на короткой скамейке Вячеслав.
– Лучше бы сказали, присаживайтесь.
– Я, знаете ли, уголовных понятий не придерживаюсь. Понимаю слова в прямом их смысле, а не в искажённом.
– Вон вы какой… Сурьёзный… А долго вы тут сидеть собрались?.. Мне сказали, что где-то неподалеку, вверх по течению вот этого ручья, очень красивый водопад есть… Очень бы посмотреть на него хотелось, – сделала многозначительную паузу Лена.
