Псевдолотман. Историко-бытовой комментарий к поэме А. С. Пушкина «Граф Нулин» - страница 15

…не зная нег – в данном случае – не зная отдыха, поскольку нега определяется Далем как «состояние полного довольства» (Даль, II, 561). А вообще же нега, неги – распространенный литературный штамп той эпохи, используемый для обозначения всего, что связано с разнообразными удовольствиями, развлечениями, а также отдыхом и ленью. Вот несколько примеров, выбранных почти наугад: Г.Р. Державин:

К.Н. Батюшков:

П.А. Вяземский:

И.И. Козлов:

А.А. Дельвиг:

В 1825 году Е.А. Баратынский в наброске, предназначенном для поэмы «Бал», писал:

А еще раньше, в 1821 году, в послании к Коншину он использовал понятие нега именно для описания деревенской жизни:

Что же касается стихов самого А.С. Пушкина, то в них нега встречается так часто, что может претендовать на исследование, специально ей посвященное. Однако данный случай – особый. В нем можно увидеть элементы литературной игры, включающей самопародию, отсылку к любовной лирике и гражданской поэзии коллег по цеху. Дело в том, что помимо любования негой (что характерно для любовной лирики и дружеских посланий), существовала и еще одна традиция, противопоставляющая негу и труд (часто – ратный), негу и подвиг. Так, в сатирических стихах Державина «Вельможа» нега становится символом забвения долга:

Столь же отрицательно трактуется нега у Н.М. Карамзина в «Военной песне»:

Специфически отрицательный оттенок – как бездельное, бесполезное удовольствие, противопоставленное долгу гражданина, приобретает нега в поэзии Рылеева. В стихотворении 1824 года «Я ль буду в роковое время…» есть строки, обращенные к дворянству:

Точно так же и В. К. Кюхельбекер в стихотворении «К Ахатесу» призывал:

Пародийное (по отношению к Карамзину, Рылееву и Кюхельбекеру) противопоставление охоты негам предлагает читателю рассматривать это занятие как нечто героическое или (на крайний случай) полезное.