Пшеничное поле - страница 4

Дойдя до выхода из ремзоны, двое оказались на лестничной площадке. Некогда острые углы ее ступеней стерлись и отупели, как отупела вся кровеносная транспортная отрасль, оставшись вне конкурентной борьбы, под крылом сильной Реплики. Под монолитным перекрытием второго этажа валялись использованные инъекционные картриджи, поверх которых сохла переработанная человеческим кишечником пища и лужа, бесхитростно оставленная по нужде.

– Войдем – ты молчишь. Говорить буду я, – сухо объявил первый, нащупывая в кармане пиджака новую сигарету. Второй лишь уныло кивнул, оставшись наедине со своими мыслями.

Дверь к начальнику депо была слегка приоткрыта, а сам он сидел, раскинувшись на облезшем кожаном кресле, за истертым дубовым столом, греясь от масляного обогревателя, который был чуть ли не единственным источником тепла в этом месте. Заметив остановившихся у дверного проема подчиненных, начальник пригласил их войти внутрь, поманив указательным пальцем.

– Судя по тому, что вы пришли оба, смею предположить, что новости вы принесли паршивые, – глядя на потолочные блики от лампы, произнес хозяин кабинета.

– Один из наших пассажирских вагонов непригоден для дальнейшей эксплуатации. Его стыковочные швы сильно окислились и могут расползтись, если мы завтра выведем его на маршрут, – спокойно доложил смотритель.

– А где же тогда Борис Владимирович, говна ты кусок? – высокомерно вставил начальник, уставив черные от ярости глаза-пешки прямо в лицо докладчику.

– Если нужен главный техник, то Федор его позовет, – уже менее спокойно произнес первый, сразу же подтолкнув локтем коротконогого осмотрщика вагонов.

– Пожалуй, – сухо добавил сидящий в кресле.

Спустя пару минут двое сотрудников безопасности приволокли уже изрядно истерзанного техника в кабинет к руководителю.

– Хорошо, что вы пришли ко мне первыми, до того, как я вас вызвал сам, – произнес начальник депо, указав пальцем на место, куда необходимо было подтащить окровавленного руководителя станции технического обслуживания. – Но плохо то, что я узнал об инциденте раньше, – добавил он, после чего, достав из-под стола боевой пистолет, всадил в осмотрщика три пули, а затем израсходовал весь остаток обоймы на избитого техника.

Стоявший рядом с ними станционный смотритель побледнел от ужаса, но продолжал держаться, оставаясь на месте.

– Делать будем следующим образом, – не поведя и бровью, продолжил руководитель. – Завтра утром по красной ветке поедет состав, который предназначен для учеников менеджерского класса. Сцепку возможно поделить на две части, в одну часть мы поместим менеджеров, а в другую ребят-финансистов, работяг. Обе половины должны быть изолированы друг от друга. И все вроде бы складно получается, только остается один нюанс. В составе предусмотрен вагон-карцер, куда отправляют отъявленных отморозков, которых позже признают выбраковкой и ссылают куда подальше. Так вот, среди будущих менеджеров есть один такой. Мне выслали на рабочий планшет, буквально час назад, его дело. Он девиант, мысли свои не прячет, идет вразрез с потоком. Проявляет интерес к критике и продвигает личное мнение в учебных проектах. К большому сожалению для тебя и меня, – взяв легкую паузу, начальник депо глянул в глаза смотрителю, – у работяг на одного человека больше, чем может позволить себе наш состав. Если заставим его ехать стоя, то непременно присядем на «раскопки». В общем, этого человека нужно аккуратно пристроить к тому отморозку, но таким образом, чтобы обе школы держали нашу маленькую тайну в секрете. Сегодня о ней узнали оба директора и ты, мудила. Кроме верных тебе людей в поезде, знать о ней никто не должен, – закончил угрюмый и озадаченный менеджер, вновь впившись своим мрачным взглядом в самую душу станционного смотрителя.