Что же до собственных наблюдений, то они сводились к обобщению известной информации, её проверке, порой, лично, и построении прогнозов. Кто, что, как, куда, когда – я не один десяток раз предвосхищал появление новых террористических организаций, переворотов, экологических катастроф… даже довелось дважды опосредованно поспособствовать стабилизации политической ситуации в странах третьего мира, где шла затянувшаяся борьба ещё до того, как я родился.
Всё это в совокупности и позволяло мне в каком-то смысле контролировать развитие и «самочувствие» человечества, распределившегося по столь маленькому и одновременно огромному шарику – Земле. Очень недоставало способности моментально переноситься из точки в точку, но, как уже известно, пространство оказалось слишком капризным, чтобы так легко поставить его себе на службу.
Вот и сейчас вместо того, чтобы заниматься экспериментами, я заканчивал свой «круг почёта» на востоке Европы. Проверка основной части правительства одной небольшой страны подошла к концу, и меня ждал пусть короткий, но всё же необходимый отдых.
Обратно я летел неспешно, прислушиваясь к ноосфере и фиксируя в голове местоположение разломов, о которых особенно активно мыслили люди. В дальнейшем получившаяся «карта» должна была наложиться на собранный за счёт всемирной паутины и ряда шпионских закладок «технологический аналог» от Кси, с последующим анализом. Отсутствующие там и присутствующие тут разломы на самом деле могли сказать о многом, и в частности дополнить имеющиеся модели системы образования разломов.
А участие Кси тут было необходимо просто потому, что я, например, не мог позволить себе полностью осмыслить все части ноосферы, «описывающей» сотни разломов по всей планете. Это колоссальный пласт информации при том, что ресурсы моего разума и так распределены «в притык».
Воспринять факт появления разлома я мог себе позволить, определить ранг – тоже, но не более того.
Всё «свободное» время уделялось самосовершенствованию. По большей части теоретическому, но по достижении каких-то результатов я просто организовывал череду экспериментов, воплощая задуманное на практике, подтверждая или опровергая сделанные ранее выводы. Анализировал результаты – и вновь углублялся в теорию. Простой, но эффективный принцип. Местами рутинный и скучный, но и наука как таковая не состояла из одних только интересных открытий…
«Вспышка» в ноосфере ударила по разуму, настроенному на восприятие тонких и далёких течений информации, словно кувалда по голове, затянутой в пластиковую каску. И первой волной пришли чужие эмоции: удивление, испуг, ужас и страх, перемешивающиеся в чудовищный коктейль и протекающие сквозь меня, оставляющие в сознании свой мерзотный след. Почти инстинктивно я открылся им и сразу же, едва осознав проблему, закрылся, но на восстановление всё равно ушло несколько объективных секунд, на протяжении которых я был далеко не в той форме, в которой хотелось бы находиться даже во сне.
Даже с траектории пути сбился, перестав контролировать направление.
В этом было мало приятного настолько, что из чужого страха я смог изъять искры гнева, раздуть из них пожарище и вытравить всё лишнее из пострадавшего разума.
А после, когда моё состояние, наконец, стабилизировалось, из ноосферы уже безо всякого труда можно было считать воспринятый десятками тысяч человек образ: вспышка яркого света в форме колоссальных размеров восьмёрки, и поток земли с камнями вперемешку, хлынувший из необычным способом образовавшегося разлома.
