>
>Вся правда обо мне – это то, что я не помню правду о себе. Я лишь чувствую жажду гложущею меня изнутри, но не могу определить её природу – вампир не определившийся со способом питания. Мне нужно всё и сразу. Нет! Нет! И ещё раз, нет! – это не история про рок-н-рольщика, глотающего колёса, трахающего всё, что движется в перерывах между концертами и репетициями и не о прочем присущем данному стереотипному образу дерьму. Это короткая история того, кто запутался. И чтобы раскрутить этот клубок достав из центра собственное «я» надо сыграть в игру, которую сам и придумал и что самое важное, вспомнить зачем это всё. Автор, рассказывай.
Глаза с похмелья болели от яркого света щурясь солист метал группы пытался разобрать текст – «Прокусил небосвод острый клык волчьих зубов, хлынул поток, хлынул, хлынул поток, воспевающих силу богов яростных слов»
– Ну, в принципе, сказано не чего, только хрен поймёшь о чём – абстракция.
– Ну что, Зверь, готов? – солист не сразу понял, что обращаются к нему.
– Эй… – машет рукой около лица.
– Готов. – на самом деле музыкант не понимал, что это за песня и что именно от него требуется, кроме очевидного – петь, но решил, что походу дела разберётся.
– Раз, два. – барабаны начали, бас подхватил скелет готов. Осталась ритм гитара и тянущееся бесконечное соло, куда же без него, но и вставка из мелизмов и пентатоники на бешенной скорости – тремор выпендрёжника.
– «Танцы с тенью вокруг костра, шаманские будни в потоке звуков ударов, об бубен из кожи лесного царя – творца. О-о-о огненные всплески, О-о-о душа на выворот, голые сердца».
– Всё стоп.
– Вепрь стой.
– Зверь в чём дело.
– Слушайте жители заповедных лесов… Вы всегда играете абстрактную муть, в которой пока разберёшься голову сломаешь?
– Зверь, это так-то твои песни, ты придумал писать в таком ключе.
– Ага… Зверь, я? Угу… Я мать твою Эндрю, но не Зверь.
– Да ладно Эн успокойся, что с тобой.
– Сука… Эн! Ладно, видимо это сложно для вас, пускай Эн.
>– Вы, наверное, подумали «почему этот придурок выделывается и орёт». Так вот я сам не понимаю и не смогу объяснить, почему я себя так веду. Мне кажется всё бескостным, бесхарактерным, в каждой ноте и слове уныние, как можно из яростного рифа сделать жижу, бесит! Так вот она причина, извиняюсь ну теперь всё понятно, по крайне мере мне!
– Бро, ты меня пугаешь, сходи проветрись, тут пару дней стены красили, краска уже высохла и запаха почти нет, но видать ты чувствительный и надышался.
– Да, я, пожалуй, прогуляюсь
– Стереть всё… – посмотрев на стакан произнёс Эндрю и сделав музыку погромче залпом выпил и закурил.
Пролистывая фотографии различных профессиональных фотографов в интернете, Эндрю невольно вздрагивал, его лицо менялось, показывая то эмоцию удивления, то смятения и отвращения.
>– Автор, хорош…Ты всегда так подробно описываешь эмоции? Удивляюсь, как у героев ещё хлебало не порвало. У них лица, как пластилин…
– Что же чёрт возьми происходит – Подумал мужчина, встал, подошёл к зеркалу и сказал – «Как жаль, что у меня маленькая пиписька и я…»
>– Остановись, я всё понял. Продолжай. Кхе-кхе, мудила, кхе-кхе…
– Что же чёрт возьми происходит – подумал мужчина, пролистнув очередную фотографию. Дело было вовсе не в стилях или необычных решениях, задумках авторов, а в том, что парню мерещилось на каждом фото одно и тоже лицо, мужское лицо, даже если фото было женским. Эндрю максимально приблизил одного из участников группового фото, по новой закурил, но так и не смог понять в чём дело. Где-то в глубине он понимал, что не так, но вытащить это со дна был не в силах.
