Анагель, не дослушав его речи, направила механизм и произвела выстрел под окончание реплики.
Эрик рассек его пополам с неимоверной скоростью, две идеальные половинки овоща упали на пол пред мишенью под восторженные аплодисменты.
– Говоришь быстрее пули? Я даю тебе шанс отречься от высказывания, попросив прощения, в противном случае мы проверим твою гипотезу опытным путём.
– Я…
Рыло, проведя пальцем по шее, намекнул, что даже если у Эрика это выйдет – расплата не заставит долго ждать.
– Я не уверен, что… настолько подготовлен, прошу прощения госпожа Анагель.
– Значит, как я и думала, спишем твоё достижение на большое везение, могу поспорить, что этот ты не остановишь.
Зал замер в разрешении спора, под интригующие клацанье механизма, но разумный Эрик по своему взгляду дал понять, что не будет ничего делать.
– Дам тебе фору, готов?
– Да, госпожа.
Помидор размазался по груди белоснежной рубахи.
– Если бы такие, как вы служили на благо королевства. Оно бы выиграло совсем случайно одно сражение, но никогда бы не выиграло войны! Поэтому радуйтесь, что вы не побеждённый народ, обреченный в рабство, а всего лишь циркач!
Под её слова шут, сжав маленькими ручками бубенцы, залился слезами, и стуча башмачками по полой бочке, проронил из кармана грязный потрёпанный клоунский нос.
Под очередные овации чистокровных.
– Я притомилась, сколько еще по программе?
Обратилась она к Рылу.
– Ещё примерно с два часа, леди Анагель.
– Нет, я нахожу это скучным, прервемся на антракт и да, надеюсь, что вы удивите нас самым лучшим что, осталось из программы.
– Даю слово чести, вас не разочарую, а, чтобы было еще интереснее, предлагаю выдать всем вашим друзьям такие же устройства из тира.
– Очень рада что среди всего этого балагана есть настоящий джентльмен. Попрошу отца позже уважить вас.
– Вы несказанно добры, леди Анагель.
Она, кивнув ему, покинула зал. Рыло, показав руками крест, отдал оркестру приказ прерваться. Удар в гонг объявил антракт.
Балаган замер, завидя Рыло. Тихо хлопая в ладоши, он говорил:
– Браво, какие же вы сегодня бесподобные, можете ведь когда захотите. Эта игра, эти неподдельные чувства, эмоции, молодцы.
Но леди Анагель утомилась и попросила показать лучший номер, который у нас есть.
Дорна начала подготовку к своему номеру, шипя от радости.
– Отец, я постараюсь оправдать ваши ожидания, спустя столько лет тренировок.
– Угомонись, твой час еще не настал, а вот Фред.
Я думаю ты готов и сделаешь этот вечер запоминающимся для всех из нас.
– Но отец, я…
– Умолкни, если не хочешь меня разгневать. И приготовь гиен к выходу! Удачи идущий в мрак.
Дорна в истерике сбежала к своим клеткам.
– До выхода десять минут, не подведи.
Слегка пританцовывая, Рыло вышел в холл. Оголённый Эрик, держащий в руках парадную рубаху, произнес:
– Что-то здесь не так, чует моё трусливое сердце.
– Случится то, что должно. Крепись дружище.
Балаган с последней надеждой провожал меня на возвышающийся канат. Дорна выкатила загон, сложив его ножки. Клетка плотно впилась, заняв почти всю сцену. Ослеплённые от голода гиены заполнили решётку, накидываясь друг на друга и желая урвать кусок мяса. Заперев дверь на ключ, обнаженная матерь зверей, сокрытая плащом, уселась на сцене с флейтой, ожидая удара в гонг. Огонь восторгался моему присутствию, жаль, возможно, я увижу его в последний раз, как и всё кругом. Повязав измученную потом повязку на глаза, я взял факелы и, ожидая трепета гонга, замер перед решением фортуны.
