Она может поддерживать ощущение своего превосходства над кем-либо или быть использована как свидетельство незаслуженного и требующего компенсации страдания. В части случаях боль служит сексуальному влечению, если устраняет моральные препятствия на пути его реализации. Она способна также отвечать потребности пациента привлечь к себе сочувственное внимание или мести кому-либо, например, врачу за безуспешное лечение («синдром убийства корифеев» – торжество пациентов над лечением себя известными специалистами) и др.
Во всех указанных ситуациях у пациентов, особенно у психопатических личностей, иногда возникают мотивы к тому, чтобы продуцировать, сохранять боль и тем самым превращать её в хроническое болевое расстройство. Существует ли на самом деле такая боль, насколько она длительна, до какой степени интенсивна и какими клиническими качествами обладает, об этом рассказывают только, увы, пациенты. Достоверных объективных характеристик такой боли не установлено до настоящего времени. В этом смысле такая боль является, скорее, фактом сознания пациентов, нежели материальным явлением.
Основу реабилитации пациентов, страдающих хроническим болевым расстройством, составляет комплекс, включающий лекарственную терапию (антидепрессанты, транквилизаторы, нейролептики), психотерапию, поведенческую терапию (т. н. оперантное обусловливание), семейную психотерапию, физиотерапию. Длительные, интенсивные и реальные боли преимущественно соматической природы предпочитают обозначать терминами болевой синдром, боль хроническая.
2) Психическая гиперопсия – болезненное обострение зрительных ощущений. Обычная освещенность воспринимается пациентами как чрезмерная, ослепляющая – галеропия (греч. galeros – светлый, освещённый; opsis – зрение). Симптом описан, в частности, при отравлении угарным газом. Больные сообщают, что свет режет, утомляет глаза, раздражает, вынуждает их носить темные очки, зашторивать днем окна, выходить из дома лишь к вечеру. Одновременно обостряется цветоощущение. Цвета кажутся чрезмерно яркими, насыщенными, намного отчетливее воспринимаются оттенки цвета. Значительно четче воспринимаются контуры объектов. Буквы текста видятся «выпуклыми, гранеными, готическими», предметы – резкими, выделяющимися на фоне наподобие барельефа. Данное нарушение нередко встречается при астении, депрессии, мании, опьянении психостимуляторами, в начале острых психозов.
3) Психическая гиперакузия – болезненное обострение слуховых ощущений. Обычные по интенсивности звуки кажутся пациентам невыносимо громкими, оглушающими, вызывающими раздражение и даже физическую боль: «Не переношу шума, стуков, звуков разговора, они мучают меня, я мечтаю о полной тишине… Звуки буквально бьют по мозгам, проникают в череп, голова, кажется, от них вот-вот расколется… Резко обострился слух. Слышу, как топает кошка, часы бьют, как кувалдой. Слышу даже, как шуршит мышь в норе и как по крыше скачет воробей. Шум за стеной изнуряет, не знаю, как от него отвлечься. Стал слышать, как храпит сосед этажом выше, а если там бегает ребенок, меня это просто изводит… Никогда не думал, как много в ночи разных звуков, раньше я не слышал их, а теперь не могу понять, что это за звуки». Психическая гиперакузия может сочетаться со слуховой агнозией и при сыпном тифе – феномен Боткина (1868).
4) Психическая гипергевзия
