Еще Фрейд говорил, что если мать не обращается с любовью к ребенку, если она при кормлении далека от него или спешит, это может иметь следствием развитие агрессивности к ней. Но эти агрессивные побуждения ребенок не может ни выразить, ни преодолеть – только вытеснить. Это ведет к амбивалентной установке к матери. Взаимные противоположные движения чувств обусловливают также и различные вегетативные реакции. И если ребенок бессознательно отвергает мать, то это ведет к обратной нервной реакции, к спазмам, рвоте при кормлении.
Приятные ощущения, которые связаны с кормлением грудью, обычно очень рано встречают препятствия – ребенка по той или иной причине отлучают от груди. Он реагирует на отнятие от соска сосанием большого пальца, но и с этим родители борются. Затем ребенок обнаруживает, что сходное приятное ощущение можно вызвать на противоположном конце через удержание фекалий. Здесь тоже происходит стимуляция оболочки полого органа твердым телом.
Наиболее ранняя установка ребенка к своим выделениям – копрофилическая. Экскременты – ценная (и единственная в этом возрасте) собственность, источник удовольствия и нечто, что можно обменять на другие блага. Однако такая копрофилическая установка сдерживается воспитательными мерами и превращается в свою противоположность – отвращение и пренебрежение, что становится основой садистского – агрессивного и оскверняющего значения акта дефекации.
Взрослому труднее воспрепятствовать этому типу удовольствия, и в результате у ребенка развивается чувство независимости, которое через некоторое время начинает ассоциироваться с актом дефекации. Однако он теряет и этот суверенитет над своими функциями выделения в период приучения к горшку, когда взрослые пытаются научить его опорожняться через равные промежутки времени. Для ребенка это означает уступку желаниям взрослых.
Его побуждают расставаться с экскрементами не тогда, когда этого желает он, а когда это считают уместным взрослые. Взамен он получает похвалу, любовь, а иногда и материальные блага, например, конфетку. Примерно таким образом экскременты начинают ассоциироваться с понятием обладания. Этим объясняется их тесная связь с деньгами, что четко доказано психоаналитическими исследованиями.
Вследствие работы этого механизма при психогенной диарее пациент чувствует, что должен что-то сделать для окружающих, чтобы воздать должное за все то, что он от них получает. Однако вместо реальных действий в этом направлении он успокаивает свою совесть инфантильной формой дарения – содержимым своего кишечника.
У больных с хроническими запорами типично и неизменно наблюдается пессимистический, пораженческий настрой, отсутствие доверия к другим людям, чувство, что тебя отвергают и не любят. В гипертрофированной форме эта установка имеет место при паранойе, а также при тяжелой меланхолии. Александер и Меннингер статистически достоверно доказали, что пациенты с бредом преследования страдали очень тяжелой формой запора. То же самое наблюдается и у депрессивных больных.
Эмоциональный подтекст хронического психогенного запора можно описать так: «Я не могу ни от кого ничего ожидать, и поэтому у меня нет надобности что-либо отдавать. Я должен держаться за то, что имею»
Неудовлетворенное стремление младенца к питающей и защищающей матери ведет к внутреннему беспокойству, проявляющемуся в судорожном плаче, приступах ярости, нарушениях сна и пищеварения. Поэтому ребенка надо кормить по принципу свободного доступа к питанию хотя бы первые четыре месяца. Он сам должен определять время своего кормления.
