Психологическое время личности - страница 30

С.Б. Крымский выделяет три последовательно формирующиеся культурно-исторические временные доминанты: 1) время в древних аграрных цивилизациях – циклическое, замкнутое, совпадающее с вечностью, несопоставимое с конкретными отрезками прошлого, настоящего и будущего; 2) время в картине мира, сформированной христианским мировоззрением, – отведенный человеку интервал между началом и концом света, ограниченное линейное время в пределах одного гигантского цикла; 3) время, приобретающее смысл с дальнейшим развитием цивилизации, – небольшой промежуток настоящего – мгновение (Крымский, 1980, с. 48).

Хотя генетически эти типы времени и соответствующие им временные масштабы, названные эоном, эсхатоном и хрононом6, формируются на последовательно сменяющих друг друга стадиях развития цивилизации, в процессе развития культуры возможны различные композиции типов и масштабов времени (полифония времени), образование сложных и неоднозначных временных концепций. Прогресс человеческой цивилизации связан с развитием и обогащением общекультурной концепции времени, и главное здесь – возможность устанавливать «связь времен», способность человека овладеть временным богатством прошлого, настоящего и будущего в их единстве, и тогда даже небольшой отрезок времени, отражающий культурно-историческую связь эпох, приобретает смысл и значение (там же, с. 48–49). Рассмотренная выше типология отражает основные этапы развития культурно-исторических концепций времени, под воздействием которых формируется временная структура сознания и поведения индивида.

Содержание и последовательность смены данных концепций могут быть рассмотрены с точки зрения специфики представлений о причинности, присущих различным этапам развития культуры. Концепция времени древних цивилизаций в своей основе содержит мифологическое время. Даже в период расцвета древнегреческой цивилизации мифология сохраняла доминирующую позицию в духовной культуре, а мифологическое время являлось основным источником формирования временных представлений (Лосев, 1977, с. 38). Какими же свойствами обладало это время? Прежде всего отмечается «пространственность» времени в мифологическом сознании. Мифологическое прошлое вневременно и целиком присутствует в настоящем (Стеблин-Каменский, 1976, с. 51). Общение с прошлым, которое в современной культуре представляется возможным только в опосредованной форме, осознавалось как живое, непосредственное общение с предками, которые, хотя и ушли от своей общности, но ушли не безвозвратно во времени, а переместились в пространстве из одного (посюстороннего) мира в параллельный, где ныне и пребывают. Будущее также присутствовало в настоящем, поскольку существовала твердая уверенность в предопределенности будущих событий, и в связи с этим даже «конец света» в мифологии описывался как нечто реально происходящее. Возможность непосредственного контакта с будущим казалась настолько реальной, что сновидения воспринимались как живой образ будущего, и ни одно значительное дело не предпринималось, если сон истолковывался негативно, или предсказание прорицателя, оракула, авгура не благоприятствовало его исходу.

Между событиями прошлого и будущего в пространственном времени мифологического сознания преобладали структурные, а не причинно-следственные связи. Здесь не было порождения событий в порядке их следования, а была взаимосвязанная пространственная структура, где все события независимо от их временной локализации в равной мере действительны. Для мифологического времени в целом характерна «нераздельность причин и следствий во временном потоке, поскольку сам временной поток мыслится в мифологии как нераздельная в себе цельность, которая сама для себя и причина, и цель» (