– Он нагло при всех задрал её юбку, пощупал ногу и только спустя пару секунд всё же нашёл шпаргалку.
– Он мужчина, и ему не чужды сексуальные слабости! – воспрянул от спора Артур.
– А как насчёт женских слабостей? – добавила Камила.
Спор понемногу увлекал и её.
– Насилие?! Он просто искал шпаргалку!
– Он мог сделать это иначе! – подтвердила Милана – не так сально, что ли!
– Забыли! – продолжил Макс, слегка подавшись вперёд, сидя на кресле. – Как тебе случай с Родионовой? Отправить девушку трижды на пересдачу только потому, что однажды она имела наглость или честность высказаться против его спорной системы поощрений?
– Точно, бедная Родионова!– сочувствовал Артур.
– Бедная? Сама виновата – грозно отвечала Лена.
– Так ты всё же защищаешь его?! Или безоговорочно осуждаешь? Я так и не поняла! – громко спросила у неё Милана, утомившись от разговора.
Несколько секунд все молчали, но Камиле было что сказать, и она, наконец-то, сочла это уместным.
– Она разочарована только и всего. Некоторым людям нужен авторитет, родительская фигура, символ незыблемый, твердый, непоколебимый. Таким был Григорий Иванович для тебя, Лен. Так хочется оправдать его, но…как же он мог так бесцеремонно раздавить твои чувства и надежды? Правда? Очень жаль…
Максим отклонился, скрещивая руки на груди. Ему нравилась чужая проницательность, она бодрила его похлеще кружки кофе.
– Я безумно разочарована! – сквозь зубы проговорила Лена. – Ты права.
Напряжение спало. Лене стало легче, как только кто-то чужой обозначил её чувства. Она ощутила себя понятой и немного угомонилась. Но вот Камила уже не собиралась останавливаться. Услышав её спокойный и слегка загадочный голос вновь, все немедленно замолчали.
– Когда я училась в столице, у нас вышел забавный случай. Хотя его сложно назвать забавным в традиционном понимании. Один уважаемый профессор, лет сорока, тоже закрутил роман со студенткой. Разница лишь в том, что он был психологом, а она ходила к нему на терапию. Никто и не догадывался о их связи, пока она вдруг не сорвалась и заявила, что профессор долго домогался её, и в конце концов, она не в силах была противостоять его чарам.
– Противостоять? И долго она спала с ним? – заинтересованно выспрашивала Лена.
– Пару месяцев. Но суть не в этом. Студенты словно разделились на два лагеря. Вся учебная программа пошла прахом. На всех занятиях обсуждали только это, спорили, кричали, срывали голос. Одни поддерживали девушку и считали случай вопиющим, требовали увольнения профессора. Другие, его бывшие клиенты, безоговорочно благодарные ему, считали девушку обманщицей. Все те, кого он вытащил из петли, спас от абьюза, те, к кому он приезжал ночами, чтобы помочь пережить паническую атаку.
– А что говорил сам профессор?– вальяжно спросил Макс.
– Что полюбил её. А она его. И всё было взаимно.
– А какую сторону выбрала ты? – настойчиво узнавал он.
– Я не выбрала. Я была, кажется, единственной студенткой, не примкнувшей ни к одной группе. И позже меня даже обвинили в отсутствии позиции, в чёрствости и недостатке мужества.
– Но ведь у тебя была позиция.
– Да. Я предпочла не делать выбор, не имея достаточных знаний. Вот моя позиция.
Макс и Камила снова встретились взглядом. Каждый подумал о своём, но мысли обоих были удивительно чёткими.
– Какая нелепость! – думал Максим. – Какая нелепость, что она выбрала Назара.
– Как же он невыносимо давит на меня взглядом, голосом, всем своим самоуверенным присутствием! – проговорила про себя Камила.
