Психосоматика - страница 27

Когда в 1941 году Миллер и Доллард[31] выдвинули тезис, согласно которому можно научиться контролировать железы и внутренние органы почти так же, как это делают йоги и мастера дзен-буддизма, это было воспринято весьма скептически; но после того, как на Третьем международном конгрессе по психосоматической медицине (Рим, 1975 г.) был продемонстрирован электронный прибор, названный “biofeedback” (биологическая обратная связь), позволяющий расширить обычный процесс научения, эту проблему признали самые выдающиеся медики. Обратная биосвязь, описывая происшедшие внутри организма изменения как следствия сознательных побуждений субъекта, показывает, как различные душевные состояния вызывают реальные органические изменения.

Все, чему мы научаемся или чем становимся после рождения, основывается на определенном типе обратной биосвязи, идущей от ушей, кожи, рта, глаз, рук, ног, половых органов, органически близкой среды и любого другого источника информации, которая посредством семантических полей накладывает свой отпечаток и кодируется в нейроэмоциональном аппарате. В обычных обстоятельствах мы ограничиваемся тем типом обратной биосвязи, который получаем от своего тела. Мы не способны выразить то, что происходит внутри тела. Часто мы даже не можем это идентифицировать: незначительное повышение кровяного давления недоступно нашему сознанию. Это относится и к мозговым волнам. При помощи аппарата обратной биосвязи можно измерить и немедленно продемонстрировать эти чрезвычайно малые внутренние колебания и даже как угодно изменить их. Внутренние реакции регулируются эмоциональными зонами головного мозга (лимбическая система) и аппаратом автономной нервной системы: именно через эти группы в основном осуществляется разрядка любого органического влечения, вытесненного из сознания.

Наше тело представляет собой некий гештальт, образующийся из постоянного слияния его формы, его функций и его среды обитания. Любое изменение, происходящее в любой его части, обуславливает общее изменение всего целого. Как и бессознательное, наше тело также развивается посредством гештальтных скачков, а не в результате накопления добавочной информации. Ощущение здоровья свидетельствует о порядке, согласии, аутентичности; болезнь – это всегда свидетельство ошибочного поведения, повинно в котором, в большинстве случаев, недостаточно осознанное противоречие. Принимать какое-нибудь лекарство при приступе мигрени – это все равно, что прятать термометр, сигнализирующий об опасности, или позволять себе бесцельно растрачивать драгоценную жизненную энергию. Любое психосоматическое заболевание требует – во избежание органической потери – коррекции поведения.

Все вышесказанное позволяет предположить, что за счет физиологических и химических изменений образовавшегося осадка можно восстановить равновесие всего психобиологического целого: медицинская точка зрения и в самом деле именно такова. Однако все соматическое есть простая феноменология психических моделей, и, следовательно, любая соматическая структура лишь проявляет психическую интенциональность. Поэтому, пока в субъекте не начнется процесс метанойи, стабильное восстановление жизненной функции иллюзорно, так как путем исправления конкретного проявления болезни или ошибки мы добиваемся лишь того, что скрытая первопричина перенацеливает его с самого начала, либо с большей решимостью, либо за счет простого изменения способа и места проявления соматического потенциала. Для того, чтобы человек был здоров, в любом случае необходимо иметь возможность наблюдать за «полями первичной организации» всей системной сети организма, а это возможно только в той сфере, где человеческое определяется как психическое.