Психосоматия. Часть 1. Из прошлого - страница 5



Такая информация и становилась равнозначимой (не заглушаемой одной обострённой) и начавшей вносить равновесовые коррективы в прямолинейные инстинкты и соответствующее им поведение. Что и могло явиться началами рационального (разумного) мышления, с оптимизацией всего соматического арсенала – обеспечивающего уже не только самосохранение, а и более прогрессивное, по отношению к низшим видам, развитие, включая и само мышление.

Оптимизации стали доступны: способы добывания продуктов питания и их обработки, укрытия от стихийных бедствий, охраны и профилактики здоровья, преобразование отдельных утробных звуков в членораздельные сочетания слов, распределение интимных функций по времени, месту и обстоятельствам.

А также – соотношение индивидуальных интересов с общими, что объективно обуславливалось принципиальной невозможностью обеспечения себя самостоятельным производством разнообразных продуктов и товаров, а также индивидуальной защиты от природных и социальных угроз в экстремальных ситуациях.

Разум сформировал волевые качества и чувство ответственности за боль, доставляемую другим. Прежняя слепая привязанность, характерная для низших животных – переросла у людей в чувство осознанной дружбы и любви со вполне целенаправленным поиском и поведением навстречу один другому. Появилось понятие этики – как науке о культуре цивилизованного человека и его отношений с другими.

А в сущности Человеком (в отличие от приматов) становились тогда, когда научались нисколько не посягая на глубину и свободу чувств – лишь распределять их по месту, времени и обстоятельствам, способствующим формированию этического поведения.

При этом на начальной стадии разума (так же, как и у младенцев) – мышление ещё не зависимо от причинно-следственных связей окружающего материального мира, что не редко приводило к эксцессам, угрожающим здоровью и жизни.

И только со временем и опытом оно становилось наиболее оптимальным или логическим – то есть учитывающим реальные причинно-следственные пространственно-временным связи и зависимости – из всех возможных вариантов мышления.

Над врождённым комфорт-критерием развивался более гибкий кредо-критерий, послуживший в конечном счёте формированию высшей формы живой материи «творческому интеллекту» – контролирующему, управляющему, регулирующему, выбирающему наилучшие варианты, творящему и преобразующему как бытие, так и самого человека.

Но для большего развития интеллекта требовалась и большая информация от большей окружающей действительности, что и стало доступным человеку по мере освоения способов коммуникаций, вплоть до межконтинентальных масштабов – и чего нет у низших животных в их однообразных, приземлённых ареалах.

Другое дело, что кому-то интеллект добавил мудрости радеть за общие блага, а кому – хитрости лишь казаться таковым на людях, а в темноте своей души вынашивать изощрённые замыслы роста собственного комфорта за счёт других, и потаённо, без свидетелей, их реализовывать.

В общении между людьми – немало понятий о лжи и обмане, лицемерии и лицедействе, лести, приспособленчестве и т. п. Но ещё больше их толкований в соответстви с индивидуальными уровнями развития – от ещё наивно-детского до многоопытного и философского. Классика же толкований, как известно, задаётся энциклопедическими словарями.

И, казаось бы, что непонятного – где есть зло, а где добро? Но, оказывается, мнения по этому поводу разделились на противоположные, причём на самом высокоинтеллектуальном уровне. Одни считают, что сила в правде и именно она призвана спасать мир от лицемерия и лицедейства, другие принялись утверждать, что мир спасет именно лицемерие с приспособленчеством.