Капрал откликнулся:
– Пока все удачно начинается, пан подпоручик.
– Пошли двух бойцов по хатам пройтись – пошукать дезертиров и диверсантов, других подозрительных личностей.
– Скоро ли они вдвоем управятся?
– Вот и пусть поторапливаются. Да и остальные тоже – поменьше болтают, побольше таскают. Как закончат – им на подмогу. До темноты село надо обязательно прошерстить. А то спать ляжем, как на вулкане. Не люблю я этого – ты же знаешь. Во всем должен быть порядок.
В своем кабинете, бывшем главы, подпоручик сам расставил мебель, как ему надо, подмел пол, предварительно распахнув окно. Потом уселся в кресло перед столом и закурил.
Постучавшись, вошел капрал с бородатым мужиком преклонного возраста.
– Местный бывший начальник, – представил его Маевский.
– Тебя как зовут? – Быховский вошедшему.
– Павло Стручок.
– Вот что Стручок, мы здесь осели, дай Бог, надолго. Ты мне сразу скажи, положа руку на сердце – дезертиры, диверсанты, лица подозрительной внешности в селе есть? Если сам найду – с тебя штаны спущу и задницу надеру. Чуешь?
Мужик помотал головой:
– Нема никого подозрительных, пан офицер – все свои.
– Твоя задача, Павло Стручок – обеспечить нам быт и комфорт. Чтоб повара на кухне были. К нашим продуктам ваши приправы. Для свежего мяса киньте жребий – кому бычка приколоть, кому порося. Жилиться будете, сам по дворам пойду дичь стрелять. Чуешь?
– Чую, пан офицер.
– Ну, тогда иди – исполняй. Да гляди у меня! Я на расправу скорый и строгий.
– А сколько вас?
– Взвод из двух отделений.
Мужик был в дверях уже, Быховский окликнул:
– Стоять! Вот ещё что. Если подозрительных элементов в селе не обнаружим, жить будем дружно. А для дружбы крепкой что надо? Правильно – совместно выпить и закусить. Так что, пока мы слова твои проверяем и по хатам злыдней шукаем, ты понемногу готовься к банкету. А для него что надо? Закуска да выпивка. Да танцы с бабами. Подумай, любезный, кого пригласить. Ну, ступай-поспешай…
И повернувшись к капралу:
– Когда наливаю, душа вся сияет радужной благодатью. А если рядом пригожая баба, то и нежностью. А выпил с ней да притиснул к груди – сразу понятно, кто с тобой рядом.
Капрал успел уже заметить:
– В селе мало мужчин – все в бегах да на фронте, а кого уж отпели. Есть дети, есть старики… От баб, я думаю, отбоя не будет. Ну их нахрен – пусть дожидаются, когда к ним захочется.
– Не романтик ты, Збигнев. Сладкая дивчинка – самое главное блюдо стола. А попеть и сплясать с кем? Тебе хочется просто секса. Просто секса. Скучно ведь это, когда душе праздник нужен…
– А сидеть с хохлами-калоедами за одним столом – это противно.
Быховский скривился, а Маевский продолжил:
– Ты мне вот что скажи, пан подпоручик – мы Украину отстоим от русских и сдадим под ключ жиду Зеленскому: владей, Боб! Так что ли?
– С чего бы это?
– А Штаты прикажут. Спроста что ли Дуда Байдену шнурки лижет?
– А ты не ссышь, значит, пендосов заокеанских?
– А мне-то с чего? – я солдат, а не политик. Нам бы к драчке с русским Иваном неплохо американского Джо пристегнуть – to byłaby sprawa.
– Джо слишком хитрый – в бучу сам не полезет: нарисует кучу грошей зеленых и заплатит всем желающим…
Подпоручик с капралом единодушно загрустили о былой славе Речи Посполитой, когда она один на один справлялась с Русью
Оставшись один, Быховский в мрачной истоме думал об Украине – этот её всемирно известный чернозем за много веков насквозь пропитался кровью. Про пот почему-то забыл пан подпоручик…
