– Петр Владимирович мне сказал, что мы живем с вами в одной гостинице. Давайте встретимся через полчаса в ресторане…
Через двадцать минут в костюме, белой рубашке и галстуке Готовцев открывал дверь в ресторан…
Оливия была красива, молода и подтянута – не старше тридцати лет. По-английски рыжие волосы, улыбка на губах, отливающих перламутром, короткие, но безупречно полированные ногти.
После дежурных фраз и заказа блюд, прозвучал деловой вопрос:
– Ваше прежнее место работы?
– Воевал.
Улыбки закончились.
– Причина ухода? – Оливия смотрит серьезным и твердым взглядом.
– Ранение.
– До войны кем работали?
– Водителем-дальнобойщиком.
На лице иностранной журналистки удовлетворение.
– Ваши планы на будущее?
– Вернусь на Урал. Ведь я из России.
– Вы женаты?
– Да, конечно.
– Дети есть?
– Дочурка. Кристина.
Позвенели ножами и вилками о тарелки.
Оливия отложила приборы столовые, взяла в руку бокал с красным вином.
– Итак, мне нужен на шесть дней деятельный, инициативный, коммуникабельный молодой человек, способный исполнять функции гида, водителя, кинооператора и охранника. Работа не сложная для специалиста, но требующая особой подготовки. Она у вас есть?
– Думаю, да.
Взгляд Сани как можно красноречивее убеждал в этом даму.
Оливия, после минутной паузы:
– Ну что ж, вы мне нравитесь. Можете приступать к вашим обязанностям прямо сейчас. Все сопутствующие расходы – питание, проживание, заправка и обслуживание автомобиля – за мой счет.
– Понял.
– Утром я вас буду будить звонком телефона на пробежку. У вас есть тренировочный костюм?
– Куплю.
– Ну, а что мы сегодня будем делать?
– Может, обсудим маршруты движения. Госбезопасность меня снабдила инструкцией по этому делу.
В сердце у Сани расцвела ясная уверенность, что он тот, кто действительно нужен Оливии Харрис.
– Все дела завтра начнем. Давайте лучше потанцуем. Вы умеете?
– Только медленное танго.
– А я люблю аргентинское, – хихикнула Оливия…
И точно, утром в семь часов прозвучал телефонный звонок.
– Александр, подъем! На зарядку.
– Как дела? – с целой гаммой жизнеутверждающих чувств спросила журналистка, сама в шортах и короткой блузке. На ногах кроссовки, на голове бандана…
– Отлично! – в тон ответил Готовцев.
– Пробежимся?
Побежали по утреннему холодку и безлюдному тротуару.
После завтрака.
– А покажите, Александр вашу инструкцию КГБ – куда мне разрешено, а где хода нет.
– Есть только список разрешенных мест.
– Ну, понятно.
Пробежав глазами документ, Оливия сказала:
– А поедемте в одну из ближайших восстановленных школ. Учебный год ведь уже начался.
Сели в «Вольво», поехали.
– Забыла сказать вам вчера. Каждое рабочее утро вы, Александр, должны начинать со свежего анекдота для поднятия настроения. Есть наготове? Ну, подумайте…
Готовцев молчал.
У пассажирки возникло желание пощелкать пальцами перед его лицом – сначала слева, потом справа. Наконец, Оливия окликнула его по имени – мол, ты чего?
Саня:
– Приму к сведению. Буду готовиться.
– Замечательно! – сказала она, вся сияя, будто анекдот уже рассказан.
По дороге в школу Оливия рассуждала:
– В идеале все дети в цивилизованном мире воспитываются одинаково. До двух-трех лет они свободны и беззаботны. Потом отправляются в детский сад, где из них начинают делать человека – учат спать, вставать, делать зарядку, кушать, читать и писать. После садика отправляют в школу – где обучают лет 11 – 12. Ну а дальше, кому как повезет – кто учиться, кто служить, кто работать, а кто в безработные. Итог – четверть века позади и готов человек. Дальше его воспитывает жизнь… Вы согласны со мной, Александр?
