– Неужто пойдешь? – спросил Монила, когда заметил, что торба с крыжовником стоит нетронутая под прилавком.
– Пойду. Решила я, – тихо, но твердо отозвалась Жиль. – Монеты на дороге не валяются.
– Да ты бы и тут его продала скоро. Его же всегда первым раскупают. Зачем тебе туда? – настаивал Монила.
– Там больше дадут.
– С чего взяла?
– Знаю. Да и господин вчера обещал.
– Не ходи, Жиль, предчувствия у меня.
– Перестань, Мон! – разозлилась Жиль. – Думаешь мне больно охота. Нужда гонит, а не любопытство.
– Тогда я пойду с тобой!
– Даже и не думай! Я сегодня нарочно ягод поменьше взяла, чтоб торговля спорилась быстрее. Вон почти ничего уже не осталось. И у тебя дело идет бойко. К обеду монет заработаешь побольше. Ничего со мной не случится, не волнуйся.
Монила еще несколько раз заговаривал на эту тему, пока Жиль с ним не поссорилась и не попросила не лезть не свои дела. Уходила с рынка она порядком сердитая. Да еще и корзины пришлось оставить под прилавком, не тащиться же с теми на скалу.
На экипаж тратится не хотелось, пришлось через весь городок идти пешком. А потом еще и через каменистую равнину пробираться, пока не добралась до скалы, с виду такой неприступной, что страшно было даже голову вверх задирать. А где-то там на самой вершине притаился замок, про который ходит столько слухов. И именно туда лежит ее путь.
Тропинку Жиль заметила сразу. Да и вспомнила. Только сейчас она не представляла, как в детстве они могли тут лазать. Это же опасно! Запросто шею можно свернуть. И неужели нет другого пути?
Этот вопрос, заданный самой себе, заставил Жиль задуматься и двинуться в сторону вдоль скалы. Не могут же обитатели замка пользоваться этой опасной тропинкой каждый раз, когда им нужно в долину. Значит, другой путь просто обязан быть.
И правда, совсем скоро Жиль набрела на выдолбленную прямо в скале лестницу с веревочным ограждением с обеих сторон. Лестница не выглядела менее опасной, и ступени уходили вверх слишком высокие и крутые, но выбора у Жиль не было, другого пути явно нет.
Держась обеими руками за толстые веревки, она преодолевала ступеньку за ступенькой. Оглядываться боялась, хватало того, что она отчетливо представляла пропасть за спиной. И старалась пока не думать, как будет возвращаться в долину. А еще Жиль радовалась, что торба за спиной с крышкой, и даже когда она кренилась, вцепившись в веревку, крыжовник находился в надежном укрытии. Только вот волновалась она, не помялись ли ягоды со вчерашнего вечера. Стыд-то какой будет, если она принесет в замок кисель.
Последняя ступенька лестницы упиралась в массивную железную дверь с тяжелым кольцом. Немедля ни секунды, ибо сердце и так заходилось от страха и усталости, Жиль схватилась за кольцо и несколько раз ударила им о дверь. Долго ничего не происходило, а потом послышался грубый окрик:
– Кто такая?
– Мне нужен управляющий. Принесла ягоды из долины, – не нашлась, что еще можно ответить Жиль.
И снова повисла тишина. Все это время Жиль держалась за кольцо. Казалось, стоит только выпустить то, как она скатится по лестнице и разобьется насмерть.
Когда она уже отчаялась и решила, что впускать ее не собираются, послышался звук отодвигаемого запора, и дверь протяжно заскрипела, отворяясь.
– Входи, – услышала она сначала голос, а потом и увидела здоровенного дядьку, чуть ли не вдвое выше нее. И с лицом таким страшным – на изъеденной какой-то болезнью коже крючком торчал огромный нос, глаза были навыкате и губы казались неестественно пухлыми.
