Оглядываюсь по сторонам, но я тут по-прежнему одна. Тихий стук покатившегося камешка заставляет вздрогнуть, и я роняю телефон.
– Блин! - наклоняюсь, чтобы поднять.
И тут сбоку, заледенев внутри от страха, улавливаю что-то тёмное. Ботинки. Мужские.
- Очень нехорошей идеей было идти одной в таком месте в такое время, моя Канарейка.
6. 6
Горло тут же пересыхает, а сердце замирает, а потом начинает тарахтеть с оглушительным звуком, слышимым далеко за пределами моего тела. Так мне, по крайней мере, кажется.
Я, едва дыша, медленно поднимаюсь, боясь моргнуть или отвести от мужчины взгляд. Высокий, широкоплечий, с мощной грудью и длинными сильными ногами. Стоит, расставив извини широко, уверен в себе и своей силе. Весь в тёмном, на голове капюшон, он опущен и скрывает глаза. Нижняя часть лица тоже не видна - в тени капюшона, ещё и, кажется, прикрыта чёрной косынкой.
Мне кажется, я сплю, а это просто мой кошмар.
– Ты… - выдыхаю, тщетно пытаясь, чтобы мой голос звучал твёрдо.
– Рад столь долгожданной встрече, - голос глубокий и приглушённый.
– Что тебе нужно?
С маньяками лучше не встречаться, но если уж так вышло, психологи говорят, что нужно попытаться с ними настроить диалог. Выиграть время. Только вот что даст это время мне, если его выиграть и получится? Не похоже, что по этой аллее в такое время кто-то спешит пройтись. Это только у меня ума хватило. Дура.
– Ты уже задавала этот вопрос, Надина, - он стоит неподвижно, я тоже - боюсь пошевелиться. - И уже получила на него ответ.
«Что тебе нужно от меня? Чего ты хочешь?»
Sleep’s shadow
«Тебя»
Память вспышкой подкидывает кусок переписки, и от этих строк по позвоночнику снова бежит мороз. Только тогда преследователь был за экраном, а сейчас он здесь, из плоти и крови, и он стоит в метре от меня. Я могу видеть, как вздымается от дыхания его широкая грудь, как вздрогнули секунду назад пальцы на правой руке. Его ладони перебинтованы полосками красной ткани, как у борцов, обнажая пальцы ниже костяшек.
Ледяной липкой жижей расплывается понимание, что из этого переулка я могу уже не выйти. Он может сделать всё, что угодно, даже убить меня. А если совсем сумасшедший фанат, то и над телом потом долго издеваться. Я видела такое в одном жутком фильме.
– Я буду кричать, - шепчу, глядя ему в лицо. Прямо туда, где должны быть его спрятанные под тьмой капюшона глаза.
Я обнажила свой страх. Читала у тех же психологов, что так делать нельзя, для маньяков это доказательство, что они попали в цель. Но я оказалась слабее, меня на это психологическое противостояние не хватило.
– Надина, - кажется, он усмехается, - ты правда думаешь, что тебе это поможет? - он делает неспешный шаг вперёд, а я будто врастаю ногами в землю. - Здесь? В этом мёртвом, пустынном переулке?
Он делает ещё шаг, становясь почти вплотную. Я вздрагиваю и отступаю. Развернуться и пуститься бегом сил нет, меня парализовал страх. Да и догонит же, уверена. С меня такой себе бегун, а вот он сильный и, уверена, быстрый.
Делаю ещё несколько шагов под его молчаливым натиском, пока не упираюсь спиной в стену здания. Дальше отступать некуда. Между нами сантиметров двадцать. Я даже чувствую его запах. Почему-то очень остро. Вдыхаю до передозировки, отмечая, что мозг его анализирует. Не сигналит красным, чтобы кричала и звала на помощь, а распознаёт нотки лайма, чабреца и даже чёрной смородины. Наверное, это какая-то защитная реакция на стресс и всепоглощающий страх.
